Остров убийц

Не отпуская сережку, Инга заставила Лилю подняться со стула. На шум выглянули пациенты, но поспешили закрыть двери, услышав гневный окрик старшей медсестры, которая велела всем немедленно вернуться в постели.

К этому моменту Лиля уже плакала, потому что боль в ухе становилась нестерпимой. Инга снова и снова дергала сережку, наслаждаясь властью над беззащитной девушкой.

— Проси прощения, сучка, — приговаривала она, толкая Лилину голову от себя и притягивая ее снова. — Совсем обнаглела! Я тебя научу начальство любить. Ты у меня шелковой будешь.

Не видя иного способа освободиться, Лиля отпрянула назад, оставив сережку в руке мучительницы. Кровь брызнула ей на шею и щеку.

— Попробуй еще раз, — пригрозила Лиля, растопырив пальцы, подобно когтям. И добавила бесстрашно: — Стерва!

Инга поискала взглядом какой-нибудь увесистый предмет, решив, что тут нужна не просто трепка, а полноценная экзекуция. В это мгновение кто-то твердо взял ее за плечо и заставил обернуться.

Там стоял Артем Дергач, бледный как смерть. Никогда еще Инга не пугалась так при виде человеческого лица. Язык ее прилип к небу, мешая выговорить внятно:

— В чем дело? Что тебе тут нужно?

— Я на дежурстве, — сказал Артем. — Слежу за порядком.

— Твой пост внизу, — произнесла Инга, стараясь не выказывать животного ужаса, который внушал ей этот парень с белым лицом, перекошенным ртом и горящим взглядом.

— Давай ты не будешь указывать мне, где находиться и чем заниматься, — заговорил Артем, тщательно артикулируя каждое слово. — Сейчас речь о тебе идет, тварь. Кто дал тебе право калечить сотрудниц?

Схватив Ингу за волосы, он заставил ее посмотреть на Лилю, которая прикрывала ухо окровавленной ладонью.

— Она сама! — затравленно прошипела Инга. — Можешь спросить у нее.

Артем этого делать не стал.

— Сейчас ты у меня тоже сама головой врежешься в стену, — сказал он. — Или в окно сиганешь. Я с тобой церемониться не стану.

— Я буду жаловаться!

Это прозвучало так слезливо и неубедительно, что Инге самой противно стало.

— Давай, — кивнул Артем. — Пойдем вместе к шефу. Пусть каждый расскажет ему свою историю. Посмотрим, какая ему больше понравится. Почему-то мне кажется, что моя будет интереснее. Люди любят послушать про сексуальные извращения. А еще интереснее будет доктору Морту узнать про твои махинации с лекарствами.

Последнее Артем ляпнул наобум, не имея на сей счет никаких доказательств.

Тем не менее его блеф подействовал на старшую медсестру подобно грому с ясного неба. Она хотела что-то сказать в свое оправдание, но лишь дернула горлом и выпучила глаза, как будто едва не подавилась костью, вынужденная проглотить ее целиком.

— Не забывай о нашем разговоре, когда тебе взбредет в голову поквитаться или сделать какую-нибудь пакость, — сказал Артем. — А теперь пошла вон отсюда! Чтобы через секунду духу твоего тут не было, тварь!

Инга попятилась, а потом сорвалась с места и побежала. Было слышно, как беспорядочно стучат ее каблуки по каменным ступеням.

— Напрасно ты, — покачала головой Лиля. — Она не простит. Инга очень злопамятная и самолюбивая. Ты унизил ее в моем присутствии. Для нее это невыносимо.

— Пусть только попробует, — сказал Артем, чувствуя себя победителем. — Видала, как ее перекосило, когда она про лекарства услышала?

— Откуда ты узнал?

— Догадался. Все медсестры химичат с препаратами.

— Я не химичу, — сказала Лиля.

— Конечно, — согласился он. — Больно?

— Немного. Скоро пройдет.

Артем поднял с пола окровавленную сережку и положил на стол. Потом произнес тоном, не терпящим возражений:

— Давай обработаем твое ухо. Не то рана воспалится. Только этого тебе не хватало для полного счастья.

Он украдкой взглянул на Лилино лицо, все еще носящее следы удара.

— Страшная, да? — спросила она.

— Самая лучшая, — сказал он.

— Ага! — не поверила Лиля. — Можно подумать. С фингалами, с распухшим носом, еще в этом наряде. — Она дернула себя за ворот растянутого свитера и топнула порядком поношенным сапогом. — Чучело, да и только.

— Ты красивая, — сказал Артем.

— Тебе кажется.

Лиля сердито осмотрела себя. Поскольку она приехала без зимней одежды, ей выдали более или менее подходящие вещи из кладовой. Несмотря на стирку и проветривание, они сохранили чужеродный запах и выглядели не лучшим образом.

Лиля комплексовала, вынужденная ходить в великоватой обуви и немодной одежде. Никакая форма не могла скрыть изъяны ее наряда.

— Может быть, мне и кажется, — согласился Артем. — Только мне плевать. Лучше тебя нет. Я тебя люблю.

— Что? — жалобно переспросила Лиля.

Ей вдруг захотелось расплакаться.

— Что слышала, — грубовато сказал он и привлек ее к себе.

Жест получился очень уверенным, потому что он тысячу раз проделывал это мысленно.