Остров в море наслаждений

– Вы бы с ней с мое пообщались, еще и не то бы услышали!

– Пауком-то его люди еще смолоду прозвали, – продолжил тем временем Дима свою речь. – И под конец, сказывают, он совсем из ума выжил. А что скупой, прямо даже жадный, так это всегда он таким был. Никто, кроме его жены, рядом с ним находиться не мог, не выдерживали нормальные люди его скупости. А жена ему под стать попалась, такая же скупая. В своей скупости что Паук, что Паучиха были очень похожи. Соседи говорят, что ни у него, ни у нее снега зимой не допросишься.

– Если ты только это и разузнал, голубчик, – весело воскликнула тетя Валя, – то, честное слово, не стоило тебе с этими мужиками столько пить и здоровье гробить. Такую информацию и я сама могла бы тебе дать, не выходя из дома.

– Ох, – снова схватился за голову Дима. – Я и сам не знаю, зачем с ними пил. Верно говорят – бес попутал. Они меня позвали, а я зачем-то пошел.

– А чем хоть этот Паук занимался?

– И это я вам скажу! – снова вылезла вперед тетя Валя. – Дом этот хозяин еще в советские годы построил, когда подпольный цех держал. Потом в кооперацию подался, там тоже денежек поднял. Потом деньги в золото вложил. Ну, а как здоровье подводить стало, так дома засел. Кубышку на старость плотно набил, мог не тревожиться. Только я вам так скажу: Бог, он все видит, от него ничего не укроется. И болезнь Паука все равно накрыла, никакие деньги не помогли здоровье вернуть.

– А что с ним было?

– Ну, это я не слушала, не люблю о чужих болячках знать, своих хватает. Но знаю, что в последние годы Паук на улицу и носа не высовывал. Галя всем хозяйством сама занималась. А когда все в старом доме в упадок пришло, заставила мужа на реконструкцию согласиться. Наверное, боялась, что он деньги с собой в могилу унесет, надо было ей их из него вытрясти.

– Значит, муж был против ремонта в доме?

– Ну, против Галиного-то мнения особо не попрешь. Вы уж и сами заметили, что не мытьем, так катаньем она своего добьется. А раз муж нездоров был, где уж ему противостоять. Денег он ей на ремонт дал сполна, даже при Галиной скупости и на кондиционеры, и на спутниковую тарелку хватило, но сказал, что ничем заниматься не станет. Она это дело затеяла, пусть сама и разгребает. И даже когда рабочие в дом пришли, муж у себя в комнате закрылся, ни с кем общаться не пожелал. Все Гале и впрямь самой пришлось на своих плечах тащить.

– Это вам тетя Галя рассказала?

– А кто же еще? Она мне и больше про себя рассказывала, да сдается мне, врала много. Или просто к старости на голову слаба стала. Путается то и дело.

– Почему вы так думаете?

– Да не состыковывалось у нее часто. То в училище училась, то в институте, а потом вовсе молоденькой девчонкой замуж вышла, образования получить не успела. То русые у нее кудри в молодости были, то блондинкой щеголяла, а потом вдруг рыжей делалась. Да и мужа своего то Борей, то Витей, то вовсе Андреем называла.

Дима кинул на тетю Валю внимательный взгляд:

– И много она вам про своего мужа рассказывала?

– Да не помню я.

– Но все-таки?

– Говорю тебе, соколик: не слушала я ее брехню. Мне за девчонками смотреть надо было, чтобы не удрали и в море не утопли, да еще об Ольге сердце болит, где она, непутевая, болтается? Где уж тут Галину ахинею слушать! Сижу, головой киваю, а сама о своем думаю.

– Но хоть что-нибудь запомнили?

– Говорю же: не до того мне было, соколик.

И словно спохватившись, тетя Валя воскликнула:

– Аллочка! Маринка! Пошли на море-то! Хоть искупнемся, пока самая жара не наступила!

Девочки тут же поспешили за бабушкой. Надувные круги, нарукавники, совочки и прочий пляжный инвентарь они предоставили тащить бабушке. Сами же прыгали вокруг нее, радуясь предстоящему удовольствию.

– А правда, что баба Галя с нами сегодня не пойдет?

– Нет, голубы мои, не пойдет.

– Ура! Я ее не люблю, она противная и злая.

– Знаю, душенька, знаю. Ты только вчера сказала бабушке, что не любишь бабу Галю, как бабушка уже сегодня расстаралась. Раз – и нет противной бабы Гали, только мы втроем с вами на море идем. Все, как баба Валя вам и обещала.

Подруги проводили взглядом эту компанию и снова вернулись к своим мыслям.

– Дима, ты останешься дома?

– Да. Не могу двигаться, перед глазами все так и кружится.

– Слушай, постарайся разбудить нашу хозяйку.

– В смысле – разбудить? – удивился Дима. – Разве она еще не встала?

– Нет. И не думала даже.

– Очень странно, – помрачнел Дима.

И видя, что Лисица с Эдиком собирают пляжные вещи и направляются к воротам, попытался остановить их:

– Ребята, надо бы сначала понять, что с бабкой случилось.

– Все с ней в порядке. Просто спит.

– Нет, не может быть. Потому что вчера мне каких только гадостей про старуху не наговорили – мол, и жадная она, и вредная, и скандальная. Но в одном все сходились: бабка очень пунктуальна, соседи по ней часы проверяют. Как она во дворе появляется, значит, половина девятого утра. Как свет у себя в доме гасит, значит, одиннадцать вечера.

Лисица снова опустил пляжные принадлежности на землю и спросил:

– И что?

– А то, что сейчас уже довольно поздно, а бабка все еще спит. Надо ее обязательно разбудить.