Остров в море. Пруд белых лилий

– Милое дитя, – сказала она. – Я бы охотно помогла тебе. Но я не могу вмешиваться в политику. Сигурд бы этого не одобрил.

– Политика? – Штеффи не понимала, о чем говорит тетя Альма.

– Да что мы, собственно, знаем о том, что там происходит? Не сажают же людей в тюрьму просто так?

Штеффи смотрела на круглое лицо тети Альмы с вьющимися у висков волосами. Она всегда считала ее доброй, но сейчас казалось, что все это доброе и мягкое было чем-то вроде ваты, которой тетя Альма набита и из-за которой невозможно достучаться до нее.

– Спасибо за булочки, – сказала Штеффи. – Я должна идти.

Дядя Эверт был на рыболовном промысле, и дома его ждали только через неделю. Оставалась только тетя Марта.

– Я получила письмо от папы, – сказала Штеффи.

Тетя Марта кивнула, не отрывая взгляда от носка, который вязала.

– Да, да.

– Они не получили въездную визу в Америку. Папа думает, что они вообще никогда ее не получат.

– На все Божья воля, – сказала тетя Марта.

Штеффи захотелось встряхнуть ее.

– Они не могут там оставаться, – сказала она. – Это невозможно! Разве вы не понимаете?

– Не говори со мной таким тоном, девочка, – ответила тетя Марта.

Как она могла подумать, что получит какую-то помощь от тети Марты? Никто не хочет ей помочь. Она никогда не встретится с мамой и папой.

Слезы хлынули так внезапно, что Штеффи не успела выйти из комнаты. Она громко и несдержанно зарыдала.

– Я хочу домой! – кричала Штеффи. – Я хочу домой!

– Успокойся, – сказала тетя Марта. – Завтра я позвоню в Комитет помощи. Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет. Но долг христианина – попытаться помочь страждущему.

Штеффи смотрела сквозь слезы на тетю Марту. Ее лицо было серьезным. Она выглядела как человек, который принял твердое решение.

– Иди умойся, – сказала тетя Марта. – И избавь меня впредь от подобных выпадов.

Пока Штеффи умывала холодной водой свои пылающие щеки, она думала, что, возможно, надежда есть. Если и есть кто-то, кто может повлиять на ситуацию силой своей воли, так это тетя Марта.

Глава 25

– Что они сказали?

Штеффи стояла в дверях кухни, запыхавшаяся и покрасневшая. Всю дорогу от школы до дома она бежала со всех ног.

Тетя Марта повернулась от плиты.

– О чем это ты? И почему ты в обуви? Сейчас же иди в прихожую и разуйся!

Штеффи повиновалась. К тому времени она уже хорошо изучила тетю Марту и понимала, что в противном случае не получит ответа на свой вопрос.

– Вытри, – распорядилась тетя Марта, когда Штеффи вернулась.

Штеффи взяла половую тряпку и вытерла с пола несколько едва различимых мокрых пятнышек. Затем прополоскала тряпку, выжала ее и повесила сушиться.

– Тетя Марта, вы звонили в Комитет помощи?

– Ты, верно, думаешь, что у меня других дел не было целый день, кроме как сидеть у телефона? – огрызнулась тетя Марта.

– Нет, – попыталась смягчить ее Штеффи. – Я только думала…

– Это заняло больше часа, – сказала тетя Марта.

– Я могу почистить картошку, – предложила Штеффи.

Стоило поднять тете Марте настроение, если она рассчитывала узнать что-нибудь.

– Почисти, – немного дружелюбнее сказала тетя Марта. – Возьми эмалированную миску.

Штеффи наполнила водой бледно-желтую с зелеными краями миску. Затем принесла из погреба картошку и взяла специальный ножик для чистки кожуры.

Тетя Марта потрошила треску. Сизо-красные внутренности, которые она извлекала из рыбьего брюха, имели тухлый запах. Штеффи зажала нос и задержала дыхание, чтобы не чувствовать вони.

– Тетя Марта, вы что-нибудь узнали?

– В результате да.

– Что они сказали?

– Сказали, что ничего не смогут сделать.

Нож соскользнул с картофелины в руке Штеффи. Левый указательный палец обожгло болью, и выступила капля крови.

– Подумать только, надо же быть такой неуклюжей, – сказала тетя Марта. – Дай посмотрю палец.

Она сунула палец Штеффи под кран и смыла кровь. Ранка была едва заметна, но в пальце пульсировала боль.

– Почему? – спросила Штеффи.

– Что почему? Порез нужно промыть.

– Нет, я имела в виду, почему они не смогут ничего сделать?

– Потому что они заботятся только о детях. Так решило правительство. Взрослых беженцев не пускают, если нет на то особых причин.

– Так ведь есть, – попыталась возразить Штеффи. – Мы же с Нелли здесь.

– И пятьсот других детей, – сказала тетя Марта. – Как ты себе представляешь, если все привезут сюда своих родителей?

– Но мой папа – врач. Он мог бы быть здесь полезен. Он работал бы на острове и на соседних островах, если бы нашелся кто-нибудь, кто возил бы его на лодке.

Тетя Марта обернула палец куском пластыря.

– Такой ответ я получила. К сожалению. Ничего не поделаешь. Теперь можешь продолжать чистить картошку.

Штеффи очищала картофелины и ополаскивала их в проточной воде. Если бы она могла понять хоть что-нибудь!

Оставался только один выход. Ей самой нужно поговорить с дамами из Комитета помощи. Если она все расскажет, покажет папино письмо и действительно сможет объяснить, как обстоят дела, тогда они поймут, что обязаны помочь маме с папой.

Она должна отправиться в Гётеборг. Но как?