Остров в море. Пруд белых лилий

– Он уже поцеловал тебя?

– Нет.

– Странно, – удивилась Гарриетт. – Он ведь почти взрослый.

– Это из-за меня, – солгала Штеффи. – Потому что я младше. Он не хотел рисковать и делать что-то, что может мне повредить.

– О, как романтично, – сказала Лилиан. – Как в кино.

– Кстати, о кино, – сказала Гарриетт. – В кинотеатре на Лоренсберг идет хороший фильм.

– Как он называется? – спросила Штеффи, чтобы переменить тему.

– «Пока мы не встретимся снова», – ответила Гарриетт. – Это история о любви. И детям вход разрешен.

– Мы пойдем? – спросила Лилиан. – Все втроем?

– Да, пойдем! – сказала Гарриетт. – В субботу?

Штеффи колебалась. Кино хуже, чем концерт, она это понимала. Но с другой стороны, как тетя Марта узнает о том, что она один раз сходила в кино в Гётеборге?

– Сколько это стоит? – спросила она.

– Девяносто два эре за самые дешевые места, – сказала Гарриетт.

У Штеффи в копилке было только пятьдесят эре. Нужно занять еще пятьдесят, а долг вернуть из денег на карманные расходы, которые жена доктора давала ей каждое воскресенье. Но у кого занять? У Май никогда не бывает денег, и, кроме того, Штеффи не хотела ей рассказывать, что пойдет в кино с Гарриетт и Лилиан.

– Ты не одолжишь мне пятьдесят эре?

– Конечно, – сказал Свен. – Что ты хочешь купить?

Легче всего солгать и сказать: книгу. Но тогда бы Свену захотелось узнать, какую книгу, а возможно, он спросил бы о ней позже. Штеффи решила рассказать ему все как есть.

– Я пойду в кино, – сказала она. – С двумя моими одноклассницами.

– Что вы будете смотреть? – спросил Свен. – Не «Гроздья гнева»? Говорят, это хороший фильм. Я и сам хотел его посмотреть.

Жаль, что это оказался не тот самый фильм, на который она идет.

– Нет, – ответила Штеффи. – «Пока мы не встретимся снова».

– Вот как. Романтическая история, – раздраженно сказал Свен. – Ты же ничего не знаешь о любви. Тебе ведь только тринадцать.

– А может, знаю.

– Неужели? – удивился Свен. – Как же зовут этого счастливчика?

Штеффи молчала, пожалев обо всем на свете. О том, что сказала, как называется фильм. О том, что вообще попросила у него деньги.

– Наверное, это какая-нибудь кинозвезда, – продолжал Свен. – Можно угадать? Кэри Грант? Лесли Ховард? Или, может быть, Кларк Гейбл?

– Прекрати! – воскликнула она, чувствуя, что сейчас расплачется. Что он о ней, собственно, думает?

– Я просто пошутил, – сказал Свен. – Не дуйся.

В субботу вечером Штеффи особенно старательно причесалась и надела нарядное платье, хотя знала, что его никто не увидит под пальто. Без пятнадцати семь девочки договорились встретиться у кинотеатра. Это недалеко, только перейти улицу.

Штеффи пришла вовремя. У освещенного входа, напоминавшего греческий храм с коринфскими колоннами на фасаде, уже толпилось много народа. Штеффи встала в очередь; вскоре подошли сначала Лилиан, затем Гарриетт.

Они купили билеты и пакетик сливочной тянучки на троих. Вахтер в униформе надорвал билеты и улыбнулся:

– Вы захватили носовые платки, а, девочки? Здесь вы будете плакать.

Сначала показывали документальные фильмы. Сюжет первого – о велогонке. Мальчика-победителя звали Ласе. У него были веснушки и кривой передний зуб, заметный, когда мальчик улыбался и махал рукой в камеру.

Затем шла немецкая военная кинохроника. На аэродроме у Английского канала в немецкие самолеты грузили бомбы. Самолеты поднимались в воздух, и вместе с ними камера. Немецкие самолеты вступили в бой с английским истребителем и сбили его. Горящий английский самолет упал на землю.

Штеффи было интересно, успел ли пилот выпрыгнуть с парашютом. Бойкий голос диктора ничего об этом не сказал.

После киножурнала настало время самого фильма. Занавес задернулся и медленно открылся снова, музыка заполнила зал.

Приговоренный к смерти человек скрывается от наказания, но схвачен одним из сыщиков в Гонконге. На борту судна, которое должно отвезти его в Сан-Франциско на электрический стул, он встречает женщину, темноволосую, бледную и очень красивую. Она страдает от неизлечимой болезни сердца и скоро умрет. Они влюбляются, но никто из них не хочет рассказывать друг другу, что у них осталось очень мало времени. Когда они целуются в последний раз, оба знают, что никогда больше не увидятся, но, щадя чувства друг друга, ничего об этом не говорят.

Это было печально и красиво. Слезы бежали по щекам Штеффи, и она слышала, как громко рыдала Лилиан.

Растроганные девочки вышли через боковую дверь вместе с остальными зрителями.

– О, как это было прекрасно! – сказала Лилиан. – И как она была красива в том длинном платье!

– А как идут ей темные волосы! – вторила ей Гарриетт. – Тебе повезло, что ты брюнетка, Стефания. Темноволосые женщины таинственны и романтичны.

– Я считаю, она похожа на Алису, – сказала Штеффи.

– Алису? Вот уж вряд ли!

Голос Лилиан звучал негодующе:

– У Алисы вовсе не такие черты лица. В таком случае она больше похожа на тебя.

– Ты шутишь, – сказала Штеффи.

– Да нет же, – сказала Гарриетт. – У тебя такие же выразительные глаза и длинные ресницы.