Остров в наследство

Однако когда-нибудь все кончается. Плохое и хорошее. Кончился и этот длинный, ни на что не похожий день. Стихла суета на берегу, грохот деревянных бочонков с вином, приветственные крики и замысловатая ругань. Лодки, что сновали без передышки почти всю вторую половину дня между берегом и кораблями, стоявшими на рейде, успокоенно покачивались в прибрежной волне. Седые сумерки сгустились над местом фальшивого сражения. Всплыла луна, еще не смелая, но уже отчетливо видимая в просвет между двумя мачтами «Фортуны».

Харди Мак-Кент курил, сплевывал за борт. Дик Вольнер смотрел на темнеющие берега испанского острова так, словно хотел запомнить на всю жизнь это место и эти воды, чтобы когда-нибудь случайно сюда не заплыть.

Ирис сидела на верхней ступени лестницы. Откуда-то сверху доносились приглушенные пьяные вопли, но здесь, на полуюте, никого не было. Друзьям нужно было многое сказать друг другу, но они больше молчали, лишь изредка перебрасываясь тихими короткими фразами. Слова были ни к чему. Ирис и так знала, что чувствуют эти прямые, отважные люди и что они ответят, если она позовет их с собой. И, конечно, втроем гораздо легче пережить все превратности судьбы. Но было одно обстоятельство, которое удерживало язык Ирис на привязи.

– Дик, – спросила она вдруг, не глядя на маленького штурмана, – Что случилось, когда сыну того испанца, которого я… В общем, как он себя вел, когда узнал, что его отец мертв, а убийца выброшена за борт?

– Жалел, что вы не попали на его корвет, – ответил Дик. – Был страшно зол, это помнят все пленники. Ну и мы с Харди малость подпортили ему настроение.

Мак-Кент хмыкнул, улыбаясь воспоминанию.

– Да-а, – протянул он, – знатная была потасовка. У этого щеголя, небось, остался шрам на скуле. Дик ему цепью приложил.

– Значит, он вас запомнил? – спросила Ирис, но это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Это точно, – усмехнулся Мак-Кент. – Мы ему, наверное, снимся. В кошмарах.

– Наверно, – кивнула Ирис и тепло улыбнулась друзьям. – Я рада, что он не повесил вас. Очень рада.

– Я тоже чертовски рад, – хмыкнул Мак-Кент, и Дик согласно кивнул. Тьма наступала так быстро, что вскоре в трех шагах стало не различить с детства знакомых лиц.

– Вы что-то задумали, мисс Нортон? – осторожно спросил маленький штурман.

Мак-Кент встрепенулся, но тьма ответила спокойным, задумчивым голосом хозяйки:

– Просто пыталась сообразить, где сейчас могут быть Джордж и Мэри. Пожалуй, выручить их можно лишь по торговым каналам отца. Если Родриго продал пленников, значит, он, прежде всего, коммерсант, я так понимаю?

– Прежде всего, он негодяй. – Мак-Кент снова сплюнул и тихонько выругался. – Мой будущий хозяин не очень-то жаловал меня, но если вам, мисс, он действительно дорог… Черт меня раздери, если я не достану его со дна морского.

Ирис вздрогнула и быстро проговорила:

– Будем надеяться, что он еще не там. Но обо всем, что произошло, должен немедленно узнать отец. Узнать из первых рук. В банке Порт-Рояля достаточно денег, чтобы зафрахтовать самое быстроходное судно. И вы, друзья, займетесь этим, как только сможете. Я напишу доверенность. Слухи ходят быстро, а предполагаемая гибель наследницы и ее жениха, потомка древнего рода – это серьезный удар по Торговой Компании Нортона.

– А вы? – спросил Дик, не выказывая удивления.

– Я попробую поговорить с господином Ожероном, – ответила Ирис первое, что пришло в голову. – Губернатор Тортуги умный человек с большими связями.

– Неплохо, – согласился Дик. – Это может сработать. Пожалуй, нам стоит завтра собраться и все обсудить на свежую голову.

– Вы правы. – Ирис поднялась первая. – Пойду к себе. Устала я смертельно. Был очень длинный и очень хороший день. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс, – отозвался Харди Мак-Кент.

Дик промолчал. Маленький штурман всегда был на редкость сообразительным, он видел дальше многих и, похоже, что-то заподозрил. Чтобы рассеять его подозрения, если они действительно были, Ирис поспешила скрыться у себя.

Там, закрыв двери на засов, она запалила свечу, села на край кровати и задумалась.

В соседней каюте, судя по звукам, которые доносились до нее сквозь стену, пираты играли в «Пришиби меня грот-мачтой». Под крики, веселые и гневные, чей-то простуженный бас запевал песню, и ее тут же затягивал добрый десяток голосов. Ирис зажала уши ладонями. Склянки отбили одиннадцать. Потом половину двенадцатого. Потом она перестала их слушать.