Остров в огне

А в это время повстанцы, положив в каждый вагон по нескольку динамитных шашек, подожгли фитили и отбежали. Через пять минут состав со всем вооружением взлетел на воздух.

Командир, руководивший этой операцией, обратился к испанцам со словами, полными величия и простоты:

— Мы воюем не с людьми, а с вещами. Хватит, и так пролили много крови… Солдаты, вы выполнили долг. Вы свободны.

На воротнике мундира этого красивого мулата лет сорока шести — сорока восьми с умным и очень энергичным лицом сверкали генеральские звезды. Некоторое время он смотрел вслед уходившим солдатам, а затем присоединился к своим. Повстанцы сгрудились вокруг кучки людей, горячо их поздравляя. Только тогда командир узнал полковника Вальенте. Руководитель кубинских повстанцев бросился к нему с объятиями и расцеловал.

— Карлос!.. Друг мой!.. Ты на свободе… А мы и не надеялись свидеться с тобой.

— Да, генерал, я и моя сестра, мы свободны стараниями вот этих двух французов — мадемуазель Фрикет, которая столько сделала для наших раненых, и ее слуги, храброго моряка Мариуса.

Генерал протянул руку провансальцу и, сняв шляпу, сказал Фрикет:

— Мадемуазель, от имени свободной Кубы генерал Антонио Масео благодарит вас… Можем ли мы надеяться, что вы окажете честь присоединиться к нам?

— Да, генерал, можете на нас рассчитывать.

__________

Так мадемуазель Фрикет с приемным сыном на руках и с приемным псом рядом перешла на сторону восставших кубинцев.

ГЛАВА 8

Война за независимость Кубы. — Роль американцев. — Солдаты свободной Кубы. — Знамя. — По пути о лагерь. — Горе ребенка. — Маленький Пабло и его пес Браво. — Просьба не трогать врага.

Антонио Масео очень точно сказал о войне, разгоревшейся 24 февраля 1895 года на Кубе, этой жемчужине Антильских островов: «Мы ведем войну не с людьми, а с вещами».

Действительно, начавшаяся революция прибегала к средствам, которых не знала Большая война. Восставшие, или, как их обычно называли, мамбисес, вели партизанскую борьбу с небывалой стойкостью, мужеством и искусством.

Избегая по мере возможности сражений в сомкнутом строю, они старались все время держать врага в напряжении, изматывая, уничтожая укрепления, военное снаряжение, склады, арсеналы.

Голод, жажда, усталость, болезнь в этой войне служили тем же целям, что и смелые нападения на врага. Примерно так вели себя русские во время кампании 1812 года, сражаясь с Наполеоном. Оставить после себя пустыню, лишить врага пищи и дать бой. Именно так поступали ставшие прекрасными стратегами кубинские военачальники, которые в случае необходимости без колебания бросали в бой огромные силы. Они не раз одерживали победу над испанскими войсками в крупных сражениях. Командиры ничего не жалели для выполнения трудной, но почетной задачи освобождения Кубы.

Кубинцы требовали не привилегий, а свобод, у них отнятых. Испания же энергично боролась за сохранение прежнего порядка, который нам, французам, привыкшим к равенству и справедливости, казался абсолютно неприемлемым.

«Свободу! Свободу такую же, как в метрополии!» — кричали кубинцы. «Статус кво»[51],— отвечали государственные мужи старой Иберии[52].

Вот почему «всегда сохраняющий верность остров» не побоялся развязать страшную для всех войну.

Испанский народ, с достоинством перенесший самые тяжкие испытания, проявивший терпимость к другим и истинный патриотизм, невольно вызывает симпатию. Можно поэтому только сожалеть, что его правители вовремя не дали своим заморским территориям те права, какие получили от Англии Канада, Южная Африка и Австралия. Союз Испании и ее прекрасной колонии от этого никак бы не пострадал. Куба по-прежнему душой и телом была бы предана Испании, не став предметом вожделения жадного соседа — дяди Сэма[53].

Да, конечно, правительство Соединенных Штатов официально вроде соблюдало нейтралитет и все, что с ним связано. Пресловутая доктрина Монро — «Америка для американцев»[54] — еще не совсем овладела умами. С другой стороны, нужно признать, что граждане великой республики не скрывали благожелательного отношения к восставшим. Некоторые наивные люди могли бы, бесспорно, подумать, что это объясняется магией слова «Свобода!», оно вдохновляло наших донкихотов в Польше и Греции[55]. Нет! Дело не в этом. Янки[56], коим столь присуще здравомыслие, рассматривали установление независимости на Кубе как своего рода бизнес. Выпустив ценные бумаги и разместив их с умом, они достигли двойной цели — снабдили армию необходимыми для войны средствами и втянули в борьбу восставших владельцев бумаг, те ведь только и озабочены получением дивидендов.

Независимость и доллары, свобода и финансы, патриотизм и спекуляция. Прекрасно задумано.