Остров в океане

Прилипалы деловито шныряли перед самым рылом акул, перехватывая крохи, которые те роняли, но в то же время следя за тем, чтобы самим не попасть на закуску. Когда приманка была съедена, акулы в величайшем возбуждении принялись кружиться над местом недавнего пиршества. Убедившись, что там больше ничего нет, они расширили свои круги и начали приближаться ко мне, очевидно привлеченные запахом морских ежей, исходившим от моих рук. Мне стало немного не по себе, но, подбодрив себя сознанием, что песчаные акулы безвредны, я не двинулся с места. Акул явно беспокоила тень от моей лодки, и они тщательно ее сторонились. Дважды они обошли меня по кругу, двигаясь в противоположных направлениях и не сводя с меня крохотных глаз, но все время держась от меня на расстоянии в двенадцать футов. Я стоял не шелохнувшись, зачарованный их грацией. Единственное, что портило их внешность — это усики, по одному с каждой стороны рта. Усы — отличительная особенность песчаных акул — придавали им презрительный, даже издевательский вид.

Когда они пошли по третьему кругу, я решил, что с меня хватит, и резко взмахнул рукой, надеясь, что им не придет в голову откусить ее. Могучим рывком акулы сорвались со своих орбит и скрылись в толще воды. Хвостовые плавники их работали с такой силой, что я телом ощутил толчки воды, а у моих ног поднялись облачка ила.

Как ни странно, прилипалы, неутомимо выискивавшие последние крохи морских ежей, даже не подумали догонять своих хозяев. Минут пять они еще продолжали поиски, а затем поднялись и растаяли в лазурном пространстве. По-видимому, они даже не подозревали, в каком направлении скрылись акулы, и уплыли совсем в другую сторону.

Казалось бы, какая может существовать связь между акулой и бифштексом? И однако я убежден, что не будь акул, у нас не было бы и бифштексов. Ведь честь изобретения зубов, как полагают, принадлежит акулам, а без зубов наши бифштексовые возможности были бы весьма ограничены — пришлось бы их глотать и давиться! Что касается акулы, то можно без преувеличения сказать, что она вся — от головы до хвоста — покрыта зубами. Или, если употребить точный термин, — кожными зубами.

С виду шкура у акулы гладкая и бархатистая, на самом же деле она вовсе не мягкая, а жесткая и шершавая, как напильник. У меня есть знакомый краснодеревщик, человек старого закала. Обычно он пользуется для полировки истертым обрывком акульей кожи, а не наждачной бумагой. До изобретения наждака шкура акулы использовалась для полировки дерева. Своей шершавостью она обязана сотням тысяч крошечных «зубов», торчащих из кожи. Они известны под названием «шагрень» и по своему строению в точности схожи с зубами всех прочих животных. Подобно подлинным зубам, эти кожные зубы имеют пульпу с кровеносными сосудами, нервы и соединительную ткань, а также дентин — похожее на слоновую кость вещество, без которого не обходится ни один зуб. Наконец, снаружи кожные зубы акулы прикрыты слоем твердой эмали. При таком количестве зубов счастье акулы, что она не подвержена зубной боли.

Кожные зубы акулы помогают нам понять, каким образом возникли жующие, перетирающие и режущие зубы у млекопитающих. Переход от кожных к настоящим зубам можно проследить на эмбрионах некоторых акул. Если рассматривать через увеличительное стекло челюсть эмбриона, двигаясь от наружного края внутрь, мы увидим, как кожные маленькие зубы все более видоизменяясь, постепенно переходят в настоящие, большие зубы со всеми свойственными им функциями. Своеобразные зубы на «пиле» пилы-рыбы, близкой родственницы акулы, тоже развились из клеток кожи — это сильно разросшиеся кожные зубы, расположенные по обеим сторонам пиловидного рыла.