Остров в океане

Своеобразное строение этой гряды возбудило мое любопытство. С одной стороны, она мне что-то смутно напомнила, с другой — она чем-то отличалась от всех гряд, которые мне случалось видеть. Я долго напрягал свою память, пока меня не осенило: эта стена — точная копия того берегового утеса, что возвышался над моим плавательным бассейном в Метьютауне, Удивительное ее строение объяснялось длительным действием прибоя, выдолбившего каменную породу; все признаки этого были налицо. А камень оказался тверд как кремень.

Дальнейшее подтверждение правильности моей догадки дала сама каменная стена. Остатки представителей морской фауны зацементировались в скалистую породу у самой подошвы гряды; они подверглись затвердеванию в результате химических процессов, вызванных распадом извести. Я обнаружил там обломки раковин улиток букцинум, выцветших до белизны мела: осколки раковин другого брюхоногого моллюска; куски старого коралла, выбеленные солнцем; осколки изогнутых бронированных плиток хитона; фрагменты мидий; остатки морских ежей и полустертые спиральные раковины различных брюхоногих моллюсков.

Итак, это действительно древняя прибрежная скала, у которой некогда бушевал и пенился прибой. Я взглянул на нынешнюю береговую полосу — она проходила на четырнадцать футов ниже и приблизительно на четыреста футов дальше прежней. В какую-то эпоху, с геологической точки зрения не очень отдаленную, остров Инагуа футов на двенадцать глубже уходил в воду. Часть того, что сейчас является сушей, представляло тогда мелководную лагуну, по которой гуляли волны. Принято считать, что Багамские острова находятся в стадии геологического затопления — они медленно погружаются в океан, из которого некогда поднялись. Однако есть много доказательств частичного подъема суши. Мать-земля иногда глубоко вздыхает; внезапный толчок, вероятно, когда-то приподнял засыпанную песком гранитную платформу, на которой стоит Инагуа. Старый берег очутился на высоте, недосягаемой для океанских волн, а из гряды утесов, еще недавно находившихся под водой, образовалась новая прибрежная полоса.

Геологическая история Багамских островов весьма сложна. За многие столетия они отделились от суши океанскими безднами, то поднимаясь, то опускаясь в глубины. Отдельные острова и даже целые архипелаги появлялись и исчезали, соединялись и разъединялись. Волны строили и снова растаскивали их на части, рассеивая песок по дну океана. Никогда, ни в один геологический период, даже в эпоху оледенения, когда уровень морей понизился на триста или четыреста футов, Багамские острова не соединялись и не имели связи ни с одним континентом. Большинство свидетельств этой борьбы океана с сушей уже уничтожено ветром и приливами, навсегда исчезло в океанских безднах. Но на каменной гряде, возвышавшейся среди равнины, запечатлелась последняя страница этой истории. Инагуа — сравнительно молодой остров; скудная почва большой внутренней равнины, покрытой лишь тонким слоем разложившихся раковин моллюска церитеума и травой, дает добавочное подтверждение тому, о чем свидетельствует каменная гряда. Так что когда я, фигурально выражаясь, отнес появление травы на острове к третьему дню творения, я был ближе к истине, чем сам об этом подозревал.

Каменная гряда внезапно оборвалась, уступив место первым утесам местности, называющейся Вавилон. Я добрался туда перед закатом. Трудно себе вообразить более мрачный ландшафт. Если б я не знал, что Багамские острова относятся по своей структуре к осадочным, я бы подумал, что нахожусь в зоне действующего вулкана, который только что прекратил извергаться, залив землю потоками расплавленной лавы и шлака. Багровые лучи заходящего солнца отбрасывали какой-то огневой отсвет на дикий круговорот громоздящихся друг на друга скал, на хребты с острыми, как бритва, гранями, похожие на массу застывшего вулканического шлака, испещренную темно-коричневыми кавернами. В полусвете пейзаж казался таинственным, неземным, почти марсианским. Вавилон — это огромная губчатая структура протяжением в несколько акров, но все ткани этой чудовищной губки состоят из острых игольчатых пиков твердых кремнистых пород. Это гигантское нагромождение ноздреватых, выветрившихся известняков. Стихии заострили вершины и грани, как сабельные клинки, выточив минерал в виде множества зубчатых, резных уступов.

Я решил закончить свой дневной переход в Вавилоне, забрался под сень вогнутой каменной стены и развел костер. Непосредственно за зоной, освещенной костром, стена древних прибрежных утесов под прямым углом сходилась с грядой других каменных пород, образуя защищенное от ветра убежище. Это было удивительно: долина и прибрежные утесы обрывались слишком резко, и невольно приходила в голову мысль, что они тянутся дальше, заваленные огромной, в восемьдесят футов высотой, грудой выветрившегося известняка.