ОСТРОВ. Вас защищает Таймыр

На внутреннем озерце сидела группа каких-то уток или гагар, Лапина ничуть не испугавшихся и только чуть подальше отплывших от берега. Подойдя к истоку маленького пересохшего ручья, Игорь обнаружил следы былой аварии — приличный кусок вертолетного хвоста, сломанные лопасти хвостового винта, осколки толстого плексигласа, торчащие из погнутых рам пилотской кабины. Чуть подальше чернело темное пятно пожара, вертолет переворачивался, оставляя части, пока не произошел взрыв. Похоже, что ничего так и не вывезли на экспертизу. Останки воздушного судна просто бросили, всё для себя решив и без этих обломков. А, может, и не нашли вовсе! Или экипаж совершил нечто такое, что потребовалось замять, скрыть. Пропал борт, и все тут. Мало ли валяется по тундре обломков летательных аппаратов, сколько их тут полегло с момента появления первых самолетов над арктическими далями… Пропавшую машину Леваневского не могут найти вот уже полвека. Лапин вспомнил, как один старый полярный летчик рассказывал ему, что в предгорной путоранской тундре, где-то между озером Виви и Норильском они видели распластанные на горном склоне обломки великана советского авиастроения тридцатых, знаменитого бомбардировщика ТБ-3. Фотографии стоящего на реке Норилке поплавкового самолета «Дорнье» с пятью моторами Игорь видел лично, а вместе с друзьями они и сами в прошлом году нашли в горах легкий бомбардировщик «Москито», окунувшись при этом в массу приключений, приятных и не очень…

На этот заброшенный остров вместо «стратегов», которым он по замыслу военных был отведен, когда-то прилетали раза два в год Ми-восьмые, везущие начальство пострелять с воздуха белых медведей. Фантазии Игоря набрали вес после того, как он обнаружил на берегу, неподалеку от обломков сломанный спиннинг «Шекспир»! Цветному углепластику ничего не сделалось на местных морозах. Только тюльпан отломан. А так — бери и таскай рыбку! Может быть, в этом озере водился особо вкусный голец? Рыбаки на вертолетах. Пару лет назад, когда они с Сержантом возвращались на вертолете с удачной рыбалки на озерах плато, один «бывалый» вертолетчик, изрядно гашеный обилием беленькой, на полном серьезе рассказывал другу-геологу:

— А мы, значится, это… Ты не хихикай, Володя! Мы в Средней Азии, прямо на Арале, на МИ-восьмом зависли раз на пяти метрах, включили автопилот, а потом резиновую лодочку сбросили, и давай рыбку таскать! Уток стрелять, ну и все такое… А бортмеханик наш, рожа толстая, сверху смотрел, смотрел и вниз и опнулся! Ну, вертолет-то, оставшись, значится, без экипажа, и того… На пять метров вверх подпрыгнул, и висит на нами, гад! Мы и так и этак, и свистели и кричали — вертак «нихт ферштейн», сами понимаете… Думали, ну все, зверь к нам пришел, пушистый такой, что в тундре бегает! На счастье наше керосин на убыль пошел, в самый раз сколько бортинженер весит — целых сто двадцать кил. Тогда автоматика вертак вниз и приспустила. Залезли мы внутрь кое-как, бортачу накостыляли и полетели себе дальше. Потом про эту историю кто только не сочинял быки по летным училищам. Но все именно так и было! Что б мне на «Мишке» не летать!

Лапин потом долго думал, как работает автоматика автопилота, и как влияет полетный вес на работу автоматики в режиме автопилота…

И эти рыбачили, что ли?

На острове Западном, самом северном из островов Гейберга (и почему его так назвали…), Игорь сразу обнаружил главный объект этого куска камня посреди Карского моря. Чуть правее наивысшей точки острова, обозначенной насыпным конусом — гурием, Лапин увидел автоматическую метеостанцию — металлический ящик размером с большой цветной телевизор, а над ним — рогатина высотой метра два с вертушкой на одном роге и флюгером на другом. Рядом с ней невысокий маяк-«полярка». Позади дружной трудовой связки торчали какие-то бочки. Подойдя поближе к ним, он быстро понял, что пора убираться куда подальше… И как можно скорее!

Эти бочки — ядерные батарейки, или что-то в этом роде. Одна синяя, вторая черная. Внушительные размеры, зловещие рисунки типа «атас, радиация!», теплообменники по кругу. Чудо «атомных» институтов когда-то заменяло геройский труд метеорологов, передавая данные о скорости и направлении ветра на спутник. Близко к этой хрени лучше не подходить. Батареек, которые питают рогатину, хватает лет на двадцать. Идиотизм ситуации заключался в том, что сама следящая и передающая аппаратура явно не работала, никто ее не навещал и не проверял. А вот не угасший за годы мирный атом продолжал свое опасное дело. Да… Размах и щедрость былой державы впечатляли. Радиоактивных элементов, как оказывается, у нас хоть завались! Хотя, если честно, то сразу и не скажешь, кто больше принесет вреда хрупкой природе Севера, такая вот ядреная батарейка или же полнокровная полярная станция со сменными экипажами. Но… В Антарктиде, к примеру, западные исследователи тоже применяют автоматические станции, только вместо такой зловредной батарейки у них невинные солнечные батареи.