Остров вечной весны

Корпус был сооружен на каркасе, скомпонованном из пяти сортов древесины и охваченном стальными скрепами. Обшивка корпуса выполнена из светлого дуба, толщиной в 7 сантиметров, а палубы — из желтой сосны, толщиной 60 миллиметров. Все днище вплоть до высоты в 15 сантиметров над ватерлинией обито медными листами. Корпус окрашен краской серого цвета извне и белого цвета — изнутри.

Под палубой яхты был проложен удобный коридор, который вел от кормы до носовой каюты. Площадь передней каюты, предназначенной для шести человек экипажа яхты, составляла около 35 квадратных метров, она была оборудована спальными койками, удобными шкафчиками и кладовками для инвентаря. Позади нее, по направлению к корме, находились два туалета, умывальня и кухня. В главной каюте имелось 15 спальных мест.

У правого борта, рядом с кокпитом, помещалась ванная, а на противоположной стороне находился большой гардероб. Сзади, за кокпитом, была устроена кладовая для парусов и помещалась кормовая каюта. Стены кают, облицованные плитками из орехового дерева, и отполированы. Обивка сидений и драпировка из вельвета.

Общая площадь комплекта главных парусов шхуны составляла 480 квадратных метров. Именовалось это хозяйство слегка претенциозно " Esperance" или в переводе с французского "Надежда".

Анархисты помогли и с наймом экипажа, задача которого была довести судно до Канарских островов и обратно во французский порт Бизерта.

И снова Африка

Под напором вечным ветра

Городок стоит Бизерта.

Там арабы и французы,

Змеи, кактусы, медузы…

Пальмы там растут высоко,

Дует мерзкое Сирокко,

Всех вгоняет в жар и пот.

Ничего там не растет,

Скучно, голо, безотрадно,

Лишь на дне морском прохладно.

автор неизвестен

Эту территорию на африканском побережье в настоящее время принадлежащую Франции я рассматривал первоначально как место наподобие Голливуда, с большим количеством солнечных дней в году. Потом, из-за того, что полгода очень жарко и не совсем комфортная, хотя и солнечная погода, почти отказался от этой мысли.

Сейчас я здесь не только для того чтобы посмотреть на все своими глазами. Стою и наблюдаю. На якорной стоянке, подняв желтые флаги карантина, остановились остатки Черноморского флота России: линкор "Генерал Алексеев", крейсеры "Генерал Корнилов" и "Алмаз" миноносцы "Беспокойный", "Пылкий", "Жаркий", канонерские лодки "Грозный", "Страж", теплоход "Великий князь Константин" и другие. Всего на вечную якорную стоянку здесь встанут 33 судна. Французы называют это сборище разномастных кораблей "Эскадра адмирала Врангеля".

Сюда сейчас пришли лучшие из лучших, самые опытные, самые обученные и самые умные из тех ста тридцати тысяч покинувших Крым при эвакуации. Те, кого специально отобрали для переброски остатков русского флота из Константинополя.

Сюда пришли те, кто не захотел остаться в Галлиполи, в Пирее, в Константинополе, не уехал в Сербию. Беженцы и корабли и люди будут прибывать сюда до февраля 1921 года, но основная масса доберется до 2 января.

Своих анархистов я отпустил и остался один на яхте и вахтенный, и капитан. По окончанию карантина, при расселении людей попробую наладить контакт с командующим вице-адмиралом Кедровым и его начальником штаба контр-адмиралом Машуковым. Людей в принципе нужно расселять, а я могу предложить неплохие условия проживания и работу для начала немногим, мне нужно человек десять, а затем, в течение двух лет перевезти на Тенерифе до тысячи и более человек. Можно и подождать и договариваться с контр-адмиралами Беренсом и Тихменевым, в общем как карта ляжет.

Сижу в шезлонге на палубе и вспоминаю недавние события. Второе пришествие "es ruso" на Тенерифе все восприняли с энтузиазмом. Первое, что мне высказали сразу по прибытию, это жалоба на моих бывших подчиненных, совсем от рук отбились, какие им только грехи не приписывали, в чем только не обвиняли, пришлось пообещать заняться воспитанием.

На острове скопилось столько поломанной техники, что мне показалось, ее специально свозили сюда со всей Испании к моему приезду. Столько общих знакомых переженилось, а я этого не наблюдал, в чистом виде возвращение блудного сына в родные пенаты. Аж на слезу пробило, так растрогался от такого приема.

Рассказал всем о том, что разбогател, играя в Англии на бегах, и получил новое прозвище "Afortunado[26]", прозвище отдавало завистью, но как то, по-доброму, без злости и черноты. Договорился о покупке большого куска земли и поиске мест под съемочные павильоны.