Остров (Веласкес-1)

Веласкес вылез из зарослей, когда на полянке остались только трупы. Поднял с земли маяк, и забросил его подальше, потом обшарил чужака. Тактическими очками старик не пользовался, но в кармане носил, Павел надел их, осмотрелся, по отдельности очки и шлем работали плохо, но с его улучшившимся ночным зрением — сносно. Забрал пистолет с запасной обоймой и меч. Оружие давало ложное чувство защищённости, но Павел на это не поддался.

Стоило надеть очки, и в поле зрения появились разноцветные точки. Две — синяя и красная, были совсем рядом, Веласкес отошёл от китайца, точки тоже немного сдвинулись. Ещё две — оранжевая и зелёная, тоже качнулись, Павел приблизил карту, поискал в траве, нашёл два пистолета. Швырнул их подальше от себя — оранжевая и зелёная точки ушли в том же направлении.

— Ясно, — сказал он себе, — наши оранжевые и зелёные, чужие — синие и красные. Предположим, что красный — это мертвец, значит, один бегает без маячка. Оранжевая точка тоже только одна, не важно, почему. А вот эта зелёная, которая убегает — это Сейду, и она бежит ещё к двум таким же. Синяя, похоже, её скоро нагонит.

Павел подумал было, что неплохо схорониться и дождаться, пока все эти чокнутые маги и непонятные чужаки друг друга перебьют, но вздохнул, и двинулся следом за убегающими синей и зелёной меткой.

Сейду мчалась через лес, спотыкаясь и падая. Руки были ободраны до крови, грязь забилась в царапины и кое-как зарощенную рану, она пыталась собраться, но чужак с мечом напугал до усрачки. Он не убил её физически, но морально — сломал. В убежище было небезопасно, эта тварь, которую она подранила, о нём знала, на берег женщина тоже боялась выбираться, на открытом пространстве она теряла, как ей казалось, возможность подобраться к врагу незаметно.

Как ни странно, её не преследовали, значит, незнакомка отстала, но надежды на то, что та отступится, не было, Сейду периодически останавливалась и прислушивалась. Стон она услышала, когда в очередной раз привалилась к дереву и замедлила дыхание. Скорее всего, это был кто-то из своих, Сейду прикинула направление, переходя с места на место, и стараясь не шуметь, двинулась на звук.

Мишель Горовиц сумела остановить кровь. Колени выглядели жутко, особенно то, где садист ковырялся своим ножом, осколки хрящей и обрывки связок торчали из прорехи в штанах. Левая нога выглядела получше, ей Мишель занялась в первую очередь, сформировав тромб в правой. В таком состоянии она могла находиться долго, периодически выводя токсины из повреждённых тканей, но ни на что другое сил не оставалось. Она обезболила левое колено, оттолкнулась ногой от земли, и подтащила себя к ближайшему дереву, привалилась к стволу спиной. Концентрация — самое важное при повреждениях, этому обучали ещё в приюте, и потеря сознания означала смерть. Будь здесь ещё кто-то из магов, он бы смог ей помочь, но похоже, все были заняты своими делами. Маг-инспектор потянулась, пытаясь устроиться поудобнее, больное колено пронзила боль. Она застонала, тихо, чтобы никто не услышал, но через несколько минут сама услышала шорох и треск, кто-то крался по лесу. Мишель подняла пистолет, который ей оставил незнакомец, и прицелилась в темноту.

Виктор Лапорт начал играть на гитаре в шесть лет — говорили, что у него талант. Но та музыка, что рождалась под его пальцами, когда он стягивал браслет, не шла ни в какое сравнение с обычной. Когда неизвестные стянули с него блокиратор, бросив на острове, он жалел только об одном — что не сделал этого раньше сам. Гитару в ящик не положили, музыкант сидел на берегу, чуть двигая пальцами, звуки рождались у него в голове. Появление чужаков отвлекло музыканта от медитации, тот, кто в него стрелял, сильно заблуждался насчёт своей меткости и бесшумности, Виктор понял, что не один, стоило Палмеру появиться неподалёку, и чувствовал, что тот спустит курок, ещё до того, как это происходило. А потом он просто предугадывал его действия — по неприметным обычному глазу движениям. В темноте он видел почти как днём, и когда бросился бежать, направление выбрал осознанно — неподалёку новенький обустроил себе скрытное лежбище на ветвях дерева.

Минковский бежал к укрытию, которое вырыла Сейду. Эта мысль казалась ему удачной — стрелять из ямы удобнее, чем прятаться за деревьями, на открытом месте чужаку будет трудно приблизиться. Он пёр напролом, не обращая внимания на рытвины и корни, но чувство направления его подвело, толстяк забирал вправо, и только выйдя на ровное место, понял, что промахнулся минимум метров на двести. До вершины холма было рукой подать, и он решился — бросился изо всех сил, помогая себе руками. Когда до ямы оставалось несколько метров, ему в спину впилась арбалетная стрела. Минковский покатился, продавил настил, и грохнулся вниз. Яма оказалась глубже, чем он ожидал, в падении он выставил руки вперёд, и упал прямо на них, сломав обе.