Остров великанов

Олбен Миккомяги пожал плечами. Проверив на часах время, он не спеша вошел в кафе, занял место за угловым столиком и внимательно осмотрелся. Редкие и эту пору посетители не привлекли его внимания. Профессор долго пил черный кофе, медленно пережевывал крошечные кусочки кекса и явно нервничал, потихоньку рассматривая через окно прохожих. Наконец покончив с завтраком, он рассчитался с официанткой. Стараясь как можно меньше обращать на себя внимание горожан, он тихими улочками и кривыми переулками выбрался на окраину города к старой бойне.

На улице Соо у двухэтажного, покосившегося от времени особняка, окруженного высоким забором, профессор остановился.

- Соо, двадцать четыре, - пробормотал он. - Это, вероятно, здесь...

Профессор постучал. Калитку открыла рано поседевшая, измученная на вид женщина. Страдальчески морщась, она вопросительно посмотрела на гостя.

- Мадам Айно Метс? Я привез вам вести из Тарту.

- Господи, - в отчаянии выдохнула женщина.

В чистенькой, бедно обставленной комнате, куда она его привела, сидела за уроками болезненная, очень похожая на мать девочка.

- Вирве, иди погуляй, - не глядя на дочь, сказала она.

Девочка с шумом захлопнула учебник. Посмотрев на гостя глазами, полными ненависти, она выбежала из комнаты.

- Мадам Айно Метс, - вежливо начал профессор, - час назад я должен был встретиться с вашим мужем по одному чрезвычайно важному делу. Однако, к великому моему сожалению...

- Что с ним? - собрав все мужество, холодно остановила его женщина.

- Именно об этом я и пришел спросить у вас, - бледнея, ответил профессор: - Что с ним?..

Машины действительно не ходили. Больше двух часов продрогший Уйбо уныло протаптывал тропинку на перекрестке дорог, пока не встретил наконец попутные дровни.

Великан-возчик с багровым, обветренным лицом, сразу выдававшим в нем рыбака, остановил мохнатую лошаденку с явным неудовольствием. На пространные объяснения учителя он равнодушно кивнул и, пользуясь остановкой, стал не спеша набивать табаком тонкую кривую трубку.

Уйбо поспешно закинул чемодан в дровни, забрался сам и уютно пристроился, прижавшись к широкой спине великана.

Дровни тронулись.

Редкие леса то подступали к дороге, то убегали далеко к горизонту, где темнело свободное от льдов море. Впереди, у поворота, громоздились развалины старинной крепости. Равнина была сплошь усеяна карликовым можжевельником. Изредка вдали возникали одинокие хутора, журавель колодца или заброшенная ветряная мельница.

Мороз крепчал. Уйбо поднял воротник, теплее закутался в пальто, но очень скоро почувствовал, что начинает совсем замерзать. Окоченевшие пальцы перестали слушаться...

А тщедушная, ко всему равнодушная лошаденка тянула еле-еле. Учитель все чаше стал оглядываться на молчаливого возчика, удивляясь его невозмутимости. Рослый, неуклюжий, он в своей белой шубе был похож на громадную снежную глыбу, под тяжестью которой вот-вот треснут и рассыплются старенькие дровни. Все попытки вызвать его на разговор не увенчались успехом. Рыбак отвечал скупо, с трудом, точно не говорил, а ворочал тяжести. Так двигались они довольно долго. Наконец не выдержав, Уйбо неприязненно спросил:

- Скоро дотащимся, папаша?

- Спроси у Ангела, - прогудело в ответ. Думая о чем-то своем, рыбак даже не повернул головы.

Раздражение учителя скоро перешло в беспокойство. У развилки дорог дровни почему-то свернули с грейдера на плохонькую лесную дорогу. При этом, как показалось Уйбо, великан внимательно осмотрелся по сторонам.

- Куда идет эта дорога? - хмуро спросил Уйбо, показывая на оставленный грейдер.

- Да никуда не идет, - насмешливо отозвался возчик, - скоро сорок лет, как по ней езжу, а она все на месте, проклятая... Н-но, Ангел!

Скосив глаза на обескураженного седока, рыбак привычным движением вытянул из-за пазухи прозрачную флягу, глотнул из нее, а затем дружелюбно протянул учителю.

Уйбо подумал и взял - оба улыбнулись.

В эту минуту впереди, со стороны берега моря, послышался частый топот копыт. По узкой лесной просеке наперерез дровням, вздымая снежную пыль, быстро двигалось конное подразделение. В кольце пограничников на крупном вороном коне сидел, свесив голову, связанный по рукам человек в форме милиционера.

Невысокий, плотный капитан, приказав подразделению остановиться, повернулся к арестованному.

- Он? - коротко спросил капитан, кивнув в сторону дровней.

Пытливо посмотрев на Уйбо, человек презрительно отвел глаза.

- Не знаю, - с трудом выдавил он из себя, - я никогда не видел его в лицо.

Сдерживая лошадь, от которой валил густой пар, капитан подъехал к дровням и, переглянувшись с возчиком, вежливо попросил документы Уйбо.

- В Мустамяэ направляетесь? - спросил он, окинув учителя быстрым изучающим взглядом.

- Да, в мустамяэскую школу.

- Скажите, вам что-нибудь известно об инспекторе школ Ояранде?

Никак не ожидавший такого вопроса, Уйбо удивленно взглянул в холодные спокойные глаза пограничника.

- Инспектор Ояранд сейчас в Москве, его вызвали туда в прошлую субботу.