Остров великанов (с илл.)

Пограничники! Медведь бросился к месту разгоравшегося боя. Раненый Георг, оставляя на снегу следы крови и отстреливаясь, пополз навстречу. Из бункера с оружием в руках выскакивали полураздетые бандиты. Сообразив, что бежать некуда, они отчаянно и беспорядочно отстреливались. Взрывы гранат, выстрелы, крики и стоны раненых слились воедино. Кольцо пограничников сужалось. Затих с простреленной головой Георг, замолкали один за другим автоматы "лесных волков". Чей-то гневный голос громко призывал Курта. Курт не появлялся.

Минут через десять выстрелы прекратились. Два последних бандита, бросив оружие, встали с поднятыми руками.

Медведь, расшвыряв все гранаты, строчил из автомата, пока не убедился, что все кончено. Задыхаясь от ярости и отчаяния, весь израненный, он пополз к бункеру Курта. Жгучая ненависть к Курту придала ему необыкновенную силу. Повернув пень, он скатился по лестнице в каменный коридор с удобно обставленным на манер кабинета просторным отсеком. На круглом столе еще дымилась недавно снятая с огня горячая картошка.

Курта не было.

Глава 19. ОТВЕРЖЕННЫЙ

Слух о Зеленом Охотнике взбудоражил все Мустамяэ. Всевозможным предположениям, толкам и спорам не было конца. В докторский флигель валом валили любопытные. Учителя терялись в догадках.

Героем дня, разумеется, был Арно Пыдер, который, по мнению ребят, спас выстрелом от неминуемой смерти и себя и двух своих товарищей. Арно не давали прохода, ему завидовали, перед его отвагой преклонялись, а сам он тоном уставшего от славы человека покровительственно рассказывал:

— Подхожу, значит, к флигелю и вдруг слышу — шаги: топ… топ… топ… Ну, думаю, Зеленый Охотник. А темнотища была страшная. Открываю дверь — так и есть, Шотландец! Рожа зеленая, сам зеленый и хохочет… Как дурак, честное мое слово! Разозлился я и ракетницу потихоньку вытаскиваю. "Ну, — думаю, — сейчас я тебе задам, дрянь ты эдакая!" А он, наверное, догадался. Как подпрыгнет, сатана, да как кинется на меня! А я в него из ракетницы грохнул. Смотрю — удрал! Только пятки засверкали. Привидения, ведь они, черти, здорово улепетывают… Подавиться мне старыми сетями, если хоть слово наврал!

— А где же были Ури с Ильмаром? — недоверчиво спрашивали у рассказчика.

— Как — где? — удивлялся Арно. — Я же говорю, все вместе были. Ури, конечно, сразу удрал, а капитан со мной остался. Из-за этого они теперь и поссорились друг с другом.

Рассказ Арно был не лишен вполне позволительных художественных домыслов. Что же касается ссоры Ильмара и Ури, то это было сущей правдой.

После того как Арно "грохнул" из своей ракетницы, а сам вместе с Ури удрал, в докторском флигеле чуть не начался пожар. От горящей ракеты вдруг вспыхнули бумага и тряпки в куче графского хлама, все еще лежавшие здесь со дня открытия флигеля. Уйбо и Ильмар, забыв обо всем — на свете, бросились тушить пламя. Потом они вынесли тлевшие тряпки и бумагу во двор и тщательно замели следы огня.

В ту ночь они о многом переговорили. Они не стали друзьями. Мало того, Ильмар больше молчал и по-прежнему всем своим видом показывал Уйбо, что не любит его, но слова учителя крепко врезались ему в память.

— Я ни в чем не собираюсь тебя убеждать, Ильмар. Ты прекрасно знаешь, как во время оккупации погибали тысячи совершенно невинных людей, погибали из-за пустяка, по ошибке, из-за несчастного случая… Я хочу спросить тебя: как ты сам думаешь, зачем отцу в ту ночь, когда искали русского летчика, понадобилась лодка? Этот же вопрос я могу задать тебе по-другому: как можно было спасти летчика, зная, что кругом рыщут немцы с собаками, а совсем близко — берег моря, пролив, а за проливом — свободная от фашистов советская земля? Ведь летчика Устинова не нашли, значит, кто-то перевез его через пролив. Только так!.. Подумай об этом.

Потом учитель вспомнил о рапорте.

— Мы обязательно разыщем рапорт, — пообещал он. — Я думаю, что он где-то затерялся в бумагах Филимова. Учительница Рауд рассказала, что вам удалось перевести только первые строки рапорта. Ты помнишь, о чем в них говорилось? Речь, кажется, шла о расстреле какого-то предателя. Учительница Рауд уверяет, что видела в тексте фамилию твоего отца, рыбака Вольдемара Таммеорга. Мы не знаем, так ли это. Но если рапорт о гибели твоего отца, следовательно, в первых строчках речь идет о нем… Видимо, рапорт писал немецкий офицер, который каким-то образом узнал, что рыбак Таммеорг спас русского летчика… У тебя был замечательный отец, Ильмар. И я знаю, что перед смертью он думал о тебе, о том, как вырастет его сын, станет мужественным, сильным, настоящим человеком и научится понимать и ценить свое счастье, ради которого так много пролито крови, ради которого и он сложил голову.

Ильмар верил и не верил словам учителя. Он ничего не хотел отвечать. Но учитель и не требовал никакого ответа.

Расстались они просто. Расспросив Ильмара еще раз о Зеленом Охотнике, Уйбо, взглянув на часы, отправил мальчика спать.