Остров Весёлых Робинзонов (с иллюстрациями)

Игорь Тарасович(весело). Ну, а я обязуюсь произвести тщательные раскопки на огороде!

Борис(удовлетворенно). Мы с Зайчиком берем на себя дрова!

Юрик. А мы с Шуриком будем играть в баскетбол и мыть посуду!

Ксения Авдеевна(вздыхая). Можно, я буду собирать ягоды и грибы? Или попробую доить корову, если она не лягается ногой.

Борис(с веселой дерзостью). Илья Лукич, как работник общественного питания, будет нашей главной кухаркой, товарищу артисту сам Бог велел взять на себя петухов и курей… Ну, а если говорить серьезно, то лучше всего овладевать смежными профессиями, ибо лучший отдых – перемена занятий. А тех, кто к работе отнесется халатно, Зайчик будет бить.

Раков(визгливым голосом). Вы не имеете права! Я приехал сюда по путевке лечиться от вспыльчивос­ти, а не чистить картошку и париться у плиты!

Прыг-скок (с ироническим поклоном). Присо­единяюсь к речи предыдущего оратора.

Борис. Что ж, кто не работает, тот не ест. Будете валяться в гамаках голодные как собаки!

За окном послышался лай. Дверь отворилась, и во­шел Антон, ведя за собой весело скалящего зубы Шни­целя.

Раков(раздраженно). Эта псина небось никогда не будет голодной.

Антон(резко). Оставьте собаку в покое, иначе я не ручаюсь за неприкосновенность вашей священной особы. Шницель отлично понимает человеческую речь.

Раков. Эта дворняга?

– Сам дворняга, – вдруг прошамкал старушечий голос.

Все вздрогнули, а Юрик и Шурик даже пере­крестились. Раков посмотрел на них с глубоким по­дозрением, но братья, как по команде, выпучили глаза, разинули рты и дружно замотали головами. Прокашлявшись, Игорь Тарасович обратился к Зай­чику:

– Ну, а как настроены вы?

– Мы с Борисом, – невозмутимо ответил Зай­чик, – вносим в общий котел мою инициативность и его силу.

В комнату вошла Машенька, серьезная и реши­тельная.

– Итак, на чем же вы остановились? – спокойно спросила она.

– Говорите вы, Борис, – шепнул Игорь Тарасович.

Борис улыбнулся, встал и, чеканя шаг, подошел к Машеньке.

– Товарищ главный врач санатория! – торжест­венно начал он. – Вверенный вам коллектив с неслы­ханным подъемом и огромным воодушевлением ждет ваших указаний. Все, за исключением двух сачков, готовы немедленно выполнять лечебно-трудовые про­цедуры.

Лицо Машеньки вдруг все засветилось и засияло.

– Вольно! – сказала Машенька.

ИТАК, МЫ НАЧИНАЕМ

Обед, приготовленный заботливым Потапычем, состо­ял из отличного борща и картошки с бараниной.

– Труд создал человека, друзья, – разглагольство­вал Игорь Тарасович, уписывая за обе щеки. – А мы забываем о теле и возлагаем непосильное бремя на мозг. В результате нарушается равновесие в организме, который мстит нам головными болями, бессонницами и прочими фокусами нервной системы. А между тем я, как некогда Базаров, горжусь тем, что мой дед землю пахал!

– А мой дед был кузнецом, – похвастался профес­сор. – Огромной силы человечище! Он гнул подковы, словно они были сделаны из воска.

– Что же касается внука, – скептически заметила Ксения Авдеевна, – то он сможет гнуть подковы, если они действительно будут сделаны из воска!

Потапыч вышел из-за стола и через минуту принес подкову. Мы окружили его, начался гам. Старик, ворча, выстроил желающих в очередь. Первым вступил в борьбу Ладья. Он сделал зверское лицо и выдохнул: «Э-эх!»

Раздался треск, все вскрикнули. Ладья чертыхнулся и снял свой полотняный пиджачок, с огорчением глядя на лопнувшие под мышками рукава. Подковой завла­дел Лев Иванович, который тоже сделал зверское лицо и тоже сказал: «Э-эх!»

– Дедушка был сильнее, – самокритично признал он.

Потом в подкову сразу вдвоем, подвывая, вце­пились Юрик и Шурик, их сменяли остальные, кроме Ракова и Прыг-скока, которые сидели в сто­ронке и озабоченно перешептывались. Наконец под­кова попала к Зайчику, он молча согнул ее и передал Потапычу.

– Молодец, – похвалил старик, с заметным усили­ем возвращая подкове первоначальное положение. – Да, не те уж силенки…

Когда кончились восторги, Машенька учредила приз: тот, кто в будущем согнет подкову – кроме Зай­чика и Потапыча, конечно, – получит в единоличное пользование деревянную ложку, из-за которой во вре­мя обеда было много криков и споров.

– А теперь, – сказала Машенька, – Потапыч разведет вас по домикам. Отдохнете, переоденетесь – и за работу!

Нам с Антоном досталась очаровательная комнатка с двумя кроватями и видом на озеро.

– По зрелому размышлению, – заявил Антон, ук­ладываясь в постель, – я сейчас имею полное мораль­ное право намылить тебе шею. Авантюрист несчаст­ный! Вместо того чтобы загорать на сухумском пляже, я целый месяц должен буду чистить картошку и драить полы!

Я сухо ответил, что никто его здесь не держит. Он мо­жет привязать себе на плечи свой сундук и плыть обрат­но.

– На чем? – окрысился Антон.

– Какое мое дело! Хотя бы на Ракове.