Остров везения

– С чего вы взяли, что вас кто-то собирается пугать? В ближайшие три-четыре года вашу Россию ждут очень непростые времена, и поддержка человека, имеющего такой авторитет в народе, окажется совсем не лишней. Кстати, я из чисто альтруистических побуждений могу поделиться сведениями об отдельных персонах из элиты. Нет, это будет не компромат, его вы и сами при желании нароете вполне достаточно. Просто некоторые индивидуумы в сложной обстановке поведут себя далеко не лучшим образом, и я хочу, чтобы высшее руководство Федерации подготовилось к этому заранее. И напоследок дам один совет. Если уж будет принято решение кого-то сажать, то надо именно сажать, то есть как минимум лет на десять, а не на четыре недели с условно-досрочным освобождением. Народ такого точно не поймет. Впрочем, вот тут-то Иосиф Виссарионович вам обязательно поможет, даже не сомневайтесь.

А через день в мой секретариат пришла телеграмма следующего содержания:

ПРЕДЛАГАЮ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ВСТРЕТИТЬСЯ В МЕСТЕ ЗПТ ГДЕ ЛЮБОЙ ДЕБИЛ СТАНЕТ НАТУРАЛЬНЫМ ЧУДОТВОРЦЕМ ТЧК ИСКРЕННЕ ВАШ ПТИЦ ТЧК

Отправлена она была из моего почти родного села Кесова Гора Тверской губернии.

Глава 33

Естественно, в лагере у подножия плато мы застали ту же картину, что оставили, покидая его. Теперь в десятый век переместилось на два отделения морских пехотинцев больше, чем в прошлый раз, и на одного императора меньше. Маша смогла убедить мужа, что и в Российской империи на всякий случай должен остаться кто-то из высшего руководства, ибо встречаться с таким непонятным и потенциально опасным типом – это далеко не то же самое, что гонять тараканов по клеенке. А вот Владимир принял участие в экспедиции. Они с Настей составляли резервную пару открывателей на случай, если меня придется срочно вытаскивать из-за портала, а сам я при этом никакой помощи оказать не смогу. Штатными открывателями были мы с Настей, как уже достаточно поднаторевшая в этом деле пара.

Сначала мы образовали небольшую дырочку, дабы оценить атмосферное давление по ту сторону и снять показания таймера с радиоканалом, заброшенного в тот мир при предыдущем открывании. Оказалось, что времени там прошло почти столько же, сколько в двадцатом веке, но все же на полчаса меньше.

– Странно, – заметила Настя.

– Да там вообще все странное. Ладно, разворачиваем портал в полный размер.

Я шагнул в неизвестность, обернулся, махнул дочери рукой, и дыра в десятый век закрылась. Сразу же в голове возник тревожный вопрос Насти:

– Пап, как ты там?

– Да все нормально, не мельтеши.

Причем, что интересно, я воспринимал дочкины мысли в нормальном темпе, то есть время здесь и в десятом веке текло одинаково.

Я огляделся. Плато явно было тем же самым, а вот остров – не совсем. На месте Поике вздымалась довольно высокая гора с чуть дымящей вершиной, зато все остальные горы исчезли. И сам остров, насколько я смог рассмотреть с плато, несколько уменьшился, но зато из треугольного стал более или менее круглым.

Впрочем, особо зацикливаться на особенностях здешней географии я не стал, ибо это было не совсем уместно. Примерно там, где в десятом веке располагался наш лагерь, горел костер, а рядом с ним сидел человек. Скорее всего, это был искомый сизокрылый голубь, и ждал он именно меня.

Я чувствовал какую-то необъяснимую эйфорию. Хотелось бегать, прыгать, издавать несоответствующие сану канцлера вопли и даже, если уж совсем расслабиться, набить кому-нибудь морду. Но мне удалось быстро взять себя в руки, и, степенно, то есть почти не вприпрыжку, спустившись с плато, я двинулся к костру и, подойдя, представился:

– Георгий Андреевич Найденов, канцлер. Прибыл сюда по вашему приглашению.

– Роберт Джон Дюваль, путешественник, – встал собеседник. – Пребываю тут по своей инициативе. В этом времени мне гораздо удобней, нежели в любом другом. Присаживайтесь, вряд ли наша беседа уложится в минуты. Рыбки отведайте, мне, кажется, сегодня неплохо удался шашлык из золотой макрели. Вот только к шашлыку, к сожалению, ничего нет. В месте, откуда я сюда переместился, с этим делом не очень.

Собеседник повернулся, чтобы поворошить угли, и я получил возможность рассмотреть его сбоку. Во время нашей предыдущей беседы у гаражей он был в шлеме и стоял ко мне лицом, так что тогда это не бросалось в глаза, но теперь стало ясно, кто послужил источником вдохновения для скульпторов с острова Пасхи.

Я поставил рюкзак на траву, достал оттуда раскладную табуретку, сел на нее и успокоил Дюваля-младшего:

– Не волнуйтесь, в отличие от вас, свой рюкзак я собирал еще в Гатчине, а там с «этим делом» никаких трудностей.

И, достав из рюкзака ноль семь фишмановки и пару бутылок пива, поинтересовался:

– А вы, если не секрет, сюда из каких мест и времен пришли?