Остров везения

– Как это нет? – удивилась Настя. – Ты же его сам видел и даже жил в нем! Что, по-твоему, в Гатчинском дворце не коммунизм? Там же вообще деньги не ходят, все бесплатное. На острове Городомля то же самое, да и почти во всех закрытых городах. Понимаешь, у вас теоретики марксизма допустили ошибку, заявив, что победа коммунизма возможна только в мировом масштабе. Как раз наоборот, по Кисину она возможна поначалу исключительно на небольших тщательно огороженных и хорошо охраняемых территориях! Иначе мгновенно самое ценное сопрут, а все оставшееся обгадят. Вернешься домой, почитай книжку Носова «Незнайка в Солнечном городе». Скорее всего, у вас ее переводили на английский. Так вот, там описано, что происходит с коммунизмом, если в него запустить хотя бы одного козла, то есть ишака. Спасти город смогло только чудо. Ну а у нас такие чудеса на постоянной основе творят СИБ, а также шестой и седьмой отделы охранного отделения МВД.

Глава 14

На третий день культурная программа знакомства гостя из еще одной Франции с российскими реалиями была почти выполнена. Оставалось провести всего две встречи. Наиболее важной Настя полагала вторую – с шаманом острова Пасхи. Интересно, кем он посчитает француза? Но до нее наблюдателям почему-то потребовалась еще одна, причем внепланово, так что принцессе пришлось спешно проявлять инициативу. Впрочем, требования особой сложностью не отличались – Жана нужно было познакомить с каким-то человеком, который сам по себе ему неинтересен, а вызовет любопытство в силу каких-либо внешних причин. Подумав минут пять, Настя решила свести Дюваля со своим пажом и давнишним воздыхателем, Патриком О’Рурком. Для повышения интереса представив его как своего потенциального жениха, что в принципе имело под собой какие-то, пусть и не самые бесспорные, основания.

Несколько дней назад Мария Федоровна поинтересовалась у дочери, как она смотрит на этого молодого человека в смысле замужества. Так как Настя уже знала, о чем будет разговор, и имела время к нему подготовиться, то с невинным видом сказала, что если того однозначно требуют государственные интересы, то она, как понимающая свои обязанности принцесса, противиться не будет. И единственное, что ее в этом случае интересует, – кто возьмет на себя труд выразить жениху соболезнования в связи с предстоящим событием. Ибо поздравления, как ей, Насте, кажется, уже в ближайшем будущем можно рассматривать только в качестве изощренного издевательства.

Мария Федоровна улыбнулась и сказала, что если бы дело обстояло именно так, то о планируемом замужестве Насте объявил бы отец. А ее, как мать, интересует именно мнение дочери.

– Тогда совсем другое дело, – кивнула Настя и выложила перед матерью пачку листов.

– Что это?

– Краткий перечень того, что должен хотя бы в общих чертах изучить этот достойный юноша, прежде чем я начну задумываться о нем как о потенциальном женихе.

– Но почему так много?

– Наоборот, мало, всего семь листов с двумя приложениями. У меня только за последний год учебный план был вдвое объемней.

– Дочь, ты можешь объяснить, что, кроме врожденной вредности, усиленной воспитанием, более подходящим мальчику, толкает тебя предъявлять такие требования этому весьма достойному молодому человеку?

– Именно последствия воспитания и толкают. Иногда хочется ощутить себя слабой женщиной, а не героиней Некрасова, которая и в горящую избу войдет, и кабана пристрелит на полном скаку.

– Там, кажется, было про коня. И его требовалось не пристрелить, а всего лишь остановить.

– Тогда тем более. И где мне прикажешь искать такого мужчину, рядом с которым я смогу с полным на то основанием почувствовать себя маленькой и слабой? Такие, как папа, на каждом углу не встречаются. Тебе повезло, но мне вполне может и не повезти, коли буду хлопать ушами. А раз чего-то нет в готовом виде, то это надо по-быстрому сделать из того, что есть! Вот я и пытаюсь в меру возможностей. На всякий случай – вдруг пригодится?

– М-да, запросы у тебя… Надеюсь, сама ты вручать ему эти бумаги не собираешься?

– Нет, это я попрошу сделать тебя, раз уж ты так симпатизируешь Патрику.

О’Рурк был представлен Дювалю как Настин друг из Ирландии, в настоящее время гостящий в Петербурге. После чего принцесса сообщила, что у нее возникли дела по службе, но ненадолго, самое большее на полчаса. Действительно, ей надо было подвести шамана к французу, потому как знакомой в Петербурге он считал только Настю, а в присутствии незнакомых людей сильно смущался.

Перед тем как вместе с шаманом вернуться к подопечному, принцесса понаблюдала за его беседой со своим воздыхателем. И осталась в некотором недоумении – если Патрик действительно рассказывает Дювалю о Насте, то почему он делает это с такой траурной рожей, как будто повествует о величайшей трагедии в своей жизни. Разве так ведут себя порядочные влюбленные, расписывающие кому-то многочисленные достоинства объекта своих возвышенных чувств?

«Интересно, дадут ли мне послушать запись разговора?» – подумала Настя и представила молодым людям верховного шамана с острова Пасхи.