Остров везения

Отец девчонки, зная и племенной, и островной язык, позже объяснил Григорию, что произошло. Если невесту спасает мужчина, то она становится свободной и уходит жить к родителям. Родители сами выдают ее замуж. В данном случае миссия Григория выполнена, он спас жизнь девушке, но отец извинился за то, что не может выдать ее за него замуж. Законы племени этого не позволяют. У них будут очень большие проблемы. Отец предупредил Гришу, что если его еще раз задержат на территории племени, то его уже ничто и никто не спасет. Храмовый руководитель амнистировал его за отвагу и помощь в спасении девушки. Больше никаких исключений не будет. Так сказал папа Звезды. Очень гостеприимно, ничего не скажешь. Но Григорий не расстроился, он был счастлив – подошел к девушке, обнял ее, поцеловал, развернулся на сто восемьдесят градусов и, молча, не оборачиваясь, быстрым шагом пошел обратно в свой поднебесный домик.

Свой рассказ Григорий закончил замечательными словами:

– Понимаешь, друг, тут ведь дело не в женитьбе. Еще неизвестно, сама Эстрелла захотела бы со мной жить или нет? Но я сделал то, что хотел сделать – я спас ей жизнь. Понимаешь, собака? Я, можно сказать, с детства мечтал спасти принцессу, и я это сделал! Ты знаешь, как это прекрасно, друг, спасти человека от верной гибели!

«Ой, знаю, Гриша, знаю! Доводилось. Полностью с тобой согласен! Молодчина ты, человек!»

– Пусть и очень мало, пусть это было мгновение, но я по-настоящему любил эту девушку, потому что я шел туда полюбить! Понимаешь? И я полюбил! Так полюбил, что теперь и умирать не страшно! Потому что в моей жизни была настоящая Этернал Эстрелла – Вечная Звезда. Эта звезда будет гореть в моем сердце до конца жизни! Да здравствует любовь!

Глава 32

Ну вот, вспомнил на свою голову! Наверное, это как раз тот случай, когда нужно сказать: на ловца и зверь бежит. Не успел я вдоволь належаться после больницы, как однажды утром прибежал наш «звездочет-романтик» и с порога завопил:

– Вставай, лежебока, срочно вставай! У нас чашку украли!

Вы слышали? Опять! Ну с чего это я вдруг оказался лежебокой? Как же все любят лежащую, отдыхающую собаку обозвать лежебокой. Я вообще-то на больничном нахожусь. И при чем тут какая-то чашка? Я что, в посудной лавке работаю? Юрий на работе, а я вот, можно сказать, апартаменты охраняю и сил набираюсь.

– Ну, ты чего, Царевич? – повысил голос Гриша. – Вставай. Чашку нужно искать. Развалился. Юрий за тобой прислал.

«Юрий? Странно! Что за чашка? Ничего не могу понять. Может, какая драгоценная? Не Юра ли коллекционирует? У них, у бизнесменов, особенно богатых, свои причуды. То кружки собирают, то ножи, тут вот какие-то чашки. А бог его знает, вдруг какая древняя амфора! Нужно вставать. Но я все равно не стал подскакивать, как угорелый, давая понять, что мной нельзя командовать всем подряд. Люди почему-то решили, что любой может тут командовать! Я живу пока у Юры, значит, Юре и должен подчиняться, вам дай волю, так все только и будете целый день мне тут команды раздавать. Я медленно покинул веранду и побрел за Григорием».

– Давай-давай, пошевеливайся, – стал покрикивать Григорий.

«Не надо меня поторапливать», – думаю я, но шаг все же чуть увеличил. И вы знаете, уже через мгновение мне стало стыдно за себя. То же мне, увалень нашелся.

– Трисончик, миленький, – Григорий наклонился ко мне. – Я понимаю, что ты еще не оклемался от болезни, от этой змеюки подлой, но понимаешь, нужно поторопиться. Чангу у нас украли! Ее могут вывезти на другой остров, и мы ее потом уже вовек не найдем. Понимаешь?

Меня словно током ударило. Так вот он кого Чашкой называет! Да что ж ты, Гриша, сразу не сказал, что речь о Чанге идет? Вот она ваша людская привычка обзывать нас своими всякими измененными именами. Кем я только не был? Помните? И Тришей, и Трифоном, и Трусоном… Нет, ну это же надо так исковеркать имя бедной обезьяны?! Разумеется, я рванул из всех сил так, что теперь Григорий взмолился:

– Да что с тобой? Потише-потише! То с места тебя не сдвинешь, то летит как угорелый.

«Ты бы ее еще сковородой назвал, а потом мне претензии предъявлял. Прибежал, кричит, чашка-чашка, я уж было подумал, у вас тут коллекцию какую увели».

Через несколько минут мы уже были у офиса Юрия. Он выскочил из стеклянной двери, словно за ним кто-то гнался, и сразу скомандовал:

– Ищи, Трисон! Ищи! Чанга пропала! Говорят, запихали ее в автофургон и увезли в том направлении.

«Эх, Юрий-Юрий! Бизнесмен ты, не сомневаюсь, хороший, а вот сыщик из тебя никакой. Что значит «ищи»? Ты же дай мне какую-нибудь вещь понюхать, прежде чем такие команды раздавать».

Я встал посреди дороги и втянул ноздрями воздух. Нет, я, конечно, запах Чанги уловлю и так, но нюхнуть бы какую вещицу сейчас не помешало. Юрий в конце концов догадался, сбегал в офис и приволок подушку. Видимо, Чанга на ней спала. Ну, вот это другое дело – я глубоко вдохнул запах и бросился в сторону, которую указал мне Юрий. Мы обследовали километра три, я старался изо всех сил, принюхивался к каждому оттенку, но, увы, так следа и не нашел.