Остров забвения

— Когда я вышла из тюрьмы, то начала искать ее. Много лет поиски вели частные сыщики. Это стоило очень больших денег. Я не раз шла по ложному следу, не раз оказывалась в тупике. Собирала факты, даты и имена и вводила их в базу данных. Подписывалась на вырезки из газет, в которых упоминалось о нелегальных усыновлениях и подпольной торговле детьми, об усыновленных, искавших своих родных матерей, о матерях, искавших отнятых у них детей. У меня скопились горы информации, но ничего не навело меня на след моей дочери.

Она сделала еще один глоток.

— Однако последнему из нанятых мной детективов вдруг повезло.

Эбби отставила бокал, встала с кресла в стиле Людовика Четырнадцатого и подошла к окну. Оно было закрыто, но рев ветра слышался и по эту сторону стекла. Казалось, мир рушился. Ее драгоценный, ухоженный курорт оказался во власти стихии.

— Он отыскал бывшую начальницу тюрьмы, в которой я сидела. Прежние сыщики пытались побеседовать с этой женщиной, но она не хотела говорить о прошлом. Однако теперь, — Эбби повернулась лицом к Офелии, — она умирала от цирроза печени и уже сама желала исповедаться. Она долго служила в техасских тюрьмах, участвовала во многих незаконных сделках и на пороге смерти решила облегчить свою совесть. Эта женщина дала моему сыщику ниточку.

Пока Офелия пыталась понять, куда она клонит, Эбби продолжала рассказ о том, как частный сыщик вышел на некоего Спенсера Будро. Этот человек жил в захудалой гостинице и был не прочь поболтать за бутылкой красного вина. Он признал, что в шестидесятых и начале семидесятых действительно «занимался детьми». Хотя подробностей этот Будро не помнил, но сказал, что у его напарницы хорошая память и она сможет кое-что рассказать. Мой сыщик нашел эту женщину, и она назвала другие имена. Сведения, полученные от этих людей, позволили сузить область поисков до трех детей, родившихся ночью 17 мая 1972 года.

Затем Эбби умолкла. Сердце билось так, что звенело в ушах. Еще можно было остановиться, уйти и скрыть от Офелии истинные обстоятельства ее рождения. Если бы не беременность Офелии и ее страх за ребенка, Эбби так и поступила бы. Но Офелии было нужно знать правду. Знать, что она не еврейка, а потому не может быть носительницей мутантного гена.

Офелия нахмурилась.

— Я тоже родилась семнадцатого мая тысяча девятьсот семьдесят второго года…

— Знаю, — ответила Эбби. Она достала из сумки папку с документами, которые прихватила на всякий случай. — Моя дочь родилась рано утром семнадцатого числа, а вечером семнадцатого ее доставили вот по этому адресу. У меня есть причина считать вас моей дочерью.

— Что?! — Офелия схватила папку, открыла ее и пробежала глазами текст.

— Мы знаем, что когда Будро приехал в тюрьму Уайт-Хиллс, в его машине уже находились два ребенка, — сказала Эбби. — Только до сих пор не могли определить, кто из трех был взят из тюрьмы. Я проверила две другие кандидатуры и обнаружила, что это не они. Так что остаетесь вы.

Офелия уставилась на нее во все глаза.

— Вы думаете, что я ваша дочь? — Она положила папку. — Это ошибка. Я знаю, кто мои родители.

— Доктор Каплан, никакого конкурса вы не выигрывали. Это был способ пригласить вас сюда…

— Мисс Тайлер, меня никто не удочерял. Ваш частный сыщик ошибся.

— Здесь все факты. — Эбби показала на папку. — Мне очень жаль. Я ничего не собиралась вам рассказывать. Зачем? У вас своя жизнь. Какое я имею право портить ее и жизни дорогих вам людей? Но обстоятельства изменились. Вы — не потомок ашкенази. Мои предки были шотландцами. Так что вашему ребенку никакая опасность не грозит.

— Это невозможно, — поднимаясь на ноги, — промолвила Офелия. — Мать бы мне рассказала… — И тут комната внезапно наполнилась ароматом белых нарциссов. Молодая женщина пошатнулась.

Эбби тут же вскочила.

— Что с вами?

Офелия ухватилась за стул.

— О боже…

Эбби ждала, затаив дыхание.

— Я кое-что вспомнила, — вдруг сказала Офелия. — То, что не вспоминала много лет. Но вчера я была в одном из ваших садов, ощутила запах белого нарцисса, и он пробудил мою память. Я пытаюсь вспомнить. Это было как-то связано с моим дедушкой. Я сидела у него на коленях…

Мне было семь лет. Вся семья собралась на какое-то торжество. Я помню, что пыталась обнять дедушку за шею. Но он отстранил мои руки, снял меня с коленей и поставил на пол. А потом сказал маме… — Взгляд Офелии стал безумным. — Он сказал: «Она не наша и никогда не станет нашей».

Она посмотрела на лист бумаги, лежавший на журнальном столике. «Ребенок женского пола доставлен 17 мая 1972 Розе и Норману Капланам по адресу 644 Дос-Падрес-драйв, Альбукерке, штат Нью-Мексико. Они назвали ее Офелией. В 1995 году закончила Калифорнийский университет по специальности «Антропология»…»

Часы на каминной полке негромко зазвонили. Подняв взгляд, Офелия увидела побелевшее лицо и полные боли глаза Эбби Тайлер.

Молодая женщина подошла к телефону, набрала номер и стала ждать ответа. Казалось, прошла целая вечность. Снаружи доносился треск и истошные крики птиц в вольере.