Остров заложников

Когда до него оставалось не более пятидесяти метров, матросы спустили шлюпку на воду и повели ее к месту аварии. Не успели они пройти и половины пути, как произошло что-то уж совсем невероятное. Огонь, вырывающийся из иллюминаторов пассажирского отсека, внезапно исчез. Из-за высоких воздушных подушек амфибии вылетел небольшой катер и стрелой помчался наперерез шлюпке. В тот момент, когда она поравнялась с катером, колесные винты вездехода заработали. Он в считаные секунды преодолел расстояние, отделяющее его от «Протея».

Дальше все происходило настолько быстро, что ученые мужи, стоявшие на носу судна, так до конца и не поняли, что случилось. Люди в спецодежде карабкались на палубу, срывали с плеч автоматы и разбегались по «Протею». Затем один из них вывел из рулевой рубки капитана. Еще двое выгнали остальных матросов из машинного отделения и узла радиосвязи. Всех повалили на палубу.

Спустя несколько минут на борт поднялись и те люди, которые были в катере. Матросов со шлюпки они тащили волоком. Одежда их была мокрой. Во время столкновения с катером шлюпка перевернулась.

Когда вся команда была собрана на палубе, вперед вышел один из этих захватчиков. Внешне он никак не походил на злобного преступника. Невысокий, волнистые льняные волосы, небесно-голубые глаза и весьма вежливая улыбка на чуть полноватых губах. С таким лицом сподручнее было бы играть доброго дядюшку в фильмах для семейного просмотра, а не командовать отрядом головорезов. Но у самого обладателя ангельской внешности на этот счет было, видимо, совершенно другое мнение.

— Добрый день, господа. — Голос этого субъекта вполне соответствовал его внешности, был негромким, бархатным и успокаивающим. — Впрочем, для вас доброта этого дня закончилась. Позвольте сообщить вам неприятные новости. Теперь вы — моя собственность. Я буду распоряжаться вашими жизнями, мыслями и желаниями. Вам не повезло. Мне не нужны ваше сотрудничество и те великие научные секреты, которыми вы обладаете. От вас мне вообще ничего не требуется, а потому я убедительно прошу вас соблюдать благоразумие, выполнять все мои приказы и не оказывать сопротивления моим людям. Не стану обещать, что тогда никто из вас не пострадает, но надежда на это у вас все же есть. Держитесь за надежду. Она — единственное, что у вас осталось.

— Вот я и говорю, тоска зеленая. Не поверишь, но я начал подумывать, не вернуться ли в учебку к Авдееву. Наставлять молокососов, конечно, совсем не то, о чем я мечтаю по ночам. Но это все же куда лучше, чем просиживать штаны на старом диване и целыми днями пялиться в телевизор.

— Почему бы и нет? По-моему, мысль здравая. Поработаешь на правительство годок-другой, глядишь, вылепишь пару-тройку десятков новеньких мастеров твоего дела. Таких же, как ты, Тол.

— Да ерунда это все. Я там и недели не продержусь. Наливай, Бриг, водка греется!

Этот разговор происходил в холостяцкой берлоге майора Брига, служившего в ГРУ и командовавшего отрядом специального назначения «Шельф». Полчаса назад его друг и соратник, подрывник-универсал по кличке Тол, вломился к нему без предупреждения и нарушил мирную идиллию. Бриг только что вернулся домой после выполнения очередного задания, собирался насладиться тишиной и одиночеством. Его планы не уходили дальше миски магазинных пельменей и пары банок пива перед экраном телевизора. Но у Тола на этот счет были свои представления.

Бриг едва успел забросить в рот первый пельмень, когда входная дверь его берлоги заходила ходуном от настойчивого стука.

Первая мысль, возникшая в голове Брига, была такова:

«Не реагировать на стук, не открывать. Затихариться. Кто бы ни был за дверью, постучит и уйдет».

Но Тол не ограничился стуком.

Продолжая колотить в дверь, он забасил на весь подъезд:

— Открывай, затворник. Я знаю, что ты дома. В окне горит свет!

Услышав голос друга, Бриг вздохнул и обреченно поплелся к двери. Избавиться от Тола, если уж он решил проникнуть внутрь, было равносильно тому, чтобы без ущерба пережить цунами, а значит, невозможно. Он, скорее, дверь вынесет, чем уйдет ни с чем. Заниматься весь вечер восстановлением дверного проема Бригу совсем не улыбалось, и он решил выбрать меньшее из зол. Замки защелкали, и минуту спустя Тол уже хозяйничал на кухне друга.

Он, как и всегда, пришел не с пустыми руками. Заниматься готовкой Тол не любил, но поесть повкуснее просто обожал. Такое вот стремление было неотъемлемой частью его натуры. Чтобы совместить несовместимое, Тол прибегал к простому приему. Он заходил в любимый ресторан и заказывал еду навынос.

Минут десять Тол шумел на кухне, перекладывал еду, принесенную с собой, из пластиковых контейнеров в цивильную стеклянную посуду. После чего он заставил Брига вытащить из кладовки складной столик.

— Чтобы было все по-людски, — проговорил этот сноб, расставляя на нем яства.