Остров знаний

В 300 году до н. э. Эпикур с удвоенной энергией обратился к идеям атомизма и уточнил некоторые расплывчатые теории своих предшественников. В частности, он указал на то, что атомы должны всегда быть невидимыми и что из их комбинаций можно собрать огромное количество различных форм (аналогов того, что мы сегодня называем молекулами): «Кроме того, неделимые твердые частицы материи, из которых формируются и на которые распадаются все составные тела, существуют в таком множестве форм, что человеческий ум не может постичь их количество».[88]

Кроме того, Эпикур расширил понятие множества вселенных (kosmoi), которое ввели до него Левкипп и Демокрит, предположив, что они разделены в пространстве четкими границами: «Количество миров, как подобных нашему, так и отличных от него, также бесконечно». Можно возразить, что под kosmoi Эпикур подразумевал другие планеты, но он специально уточняет, что речь идет о вселенных или по крайней мере о том, что мы сегодня знаем как галактики, разделенные пространственными границами: «Мир (kosmos) – это ограниченная часть вселенной, содержащая в себе звезды, и землю, и другие видимые вещи, отрезанная от бесконечности, имеющая законченную форму (круглую, треугольную или иную) и покоящаяся или вращающаяся».[89] Итак, понятие островной вселенной или, возможно, даже Мультивселенной появилось гораздо раньше, чем нам казалось.

Хотя представление об атомах древнегреческих ученых отличалось их от их современного понимания, идея о том, что материя составлена из неделимых блоков, с тех пор остается основной в физике микромира. Несмотря на свой текущий триумф, атомизм знал времена взлетов и падений, а в Средние века на Западе о нем и вовсе почти забыли. Ситуация начала изменяться только в эпоху раннего Ренессанса, когда древние атомистические тексты (в первую очередь поэма «О природе вещей» Лукреция) были вытащены с пыльных полок удаленных европейских монастырей и частных коллекций. Как пишет Стивен Гринблатт в своей блестящей книге The Swerve, мы обязаны возрождением атомизма и материализма в целом бесстрашному охотнику за манускриптами XV века Поджо Браччолини, который обнаружил копию поэмы Лукреция в груде полузабытых свитков в одном немецком монастыре.

Разумеется, существовали и другие люди, которые незаметно поддерживали жизнь в атомистических теориях, пусть и не в форме убедительной древнегреческой традиции, а посредством активной практики. Они пытались заставить материю выдать им свои тайны путем постоянного смешивания и дистилляции веществ. Ни один рассказ о попытках человечества познать Природу не будет полным без истории алхимии и ее огромном влиянии на патриархов современной науки, таких как Роберт Бойль или Исаак Ньютон. В широком смысле алхимия представляет собой мост между старым и новым миром, практическое выражение философских и духовных верований в форме научных экспериментов. Алхимики верили, что очищение материи и духа – это совместный процесс и что то, что вверху, подчиняется тем же правилам, каким подчиняется то, что внизу. Эти принципы вдохновляли лучшие умы своего времени (и вместе с ними множество мошенников) на исследование характера и состава материи и ее многочисленных трансформаций. Каждый современный ученый, который стремится расширить свои познания о фундаментальных свойствах материи и о нашей связи с космосом, идет по пути, проложенному алхимиками много веков назад.

Глава 18. Восхитительная сила и воздействие природы и искусства в которой мы погрузимся в мир алхимии – изучения скрытых сил материи с помощью научных методик и духовных практик

Трансформирующая сила Природы очевидна любому наблюдателю. Нагревание, охлаждение и смешение стихий ведет к формированию новых веществ и очистке уже существующих. Об этом было известно еще жителям Древнего Египта, хотя подобные знания наверняка появились гораздо раньше. Можно ли подчинить себе эти природные силы и использовать их для познания сути предметов и веществ? Вообще, алхимия представляет собой попытку воспроизвести возможности Природы и расширить их с помощью экспериментальных практик. Эти практики включали в себя процедуры, которые позже станут основными элементами химического анализа: дистилляцию, сублимацию, смешивание различных веществ и составов. Такой набор лабораторных технологий алхимики скромно именовали искусством.