Остров звезд

«Сыны» и «Динозавры» росли, подогреваемые дружеским соперничеством: «чей хит продержится в топах дольше?», «чей альбом будет успешней?», «кто собрал зал больше?». Ну и все в таком духе…

А последние пару лет что-то случилось – мы стали реже созваниваться. Не забыли, нет. То ли стали больше заняты, то ли меньше свободного времени. Звучит странно, ведь у музыканта времени совсем нет – год и так расписан под копирку. Новые песни – альбом – клипы – тур, и все по новой. Но не все так просто.

Однако, что я, что Герберт стали, скажем, менее плодовитыми. И дело даже не в творческом кризисе, музыкальном истощении или появлении личной жизни, которой тоже иногда рекомендуется уделять внимание – мало ли историй о звездах, которые в погоне за славой совсем забыли о своей семье? У меня появилась Синтия, он сменил Джулию на Вики. Вот-вот, об этом я и говорю.

Я же старался, по возможности, избегать ошибок звездных предшественников: те самые вечеринки со случайными связями и утомляющими знакомствами и мыслями. Но главное в этом деле – держать подальше от себя заряженный дробовик82.

ГЛАВА3. КЛУБ 27

– Что? Что ты сказал? – я ударил стаканом по столу.

– Герберт умер, – Лайонел старался держаться. Зная мою бесконечную привязанность к этому парню, он и сам сильно переживал, – извини, – он наклонился над стаканом, поджимая губы, – он, вроде бы, был твоим лучшим другом.

Я не знал, как себя остановить. Я летел по трассе, и вдруг вылетел в кювет. Кому сейчас лучше – рассудит время. Молчание затянулось. Шорт ждал моей реакции.

– Как это случилось? – выдавил я.

– Ну в общем… – Вуду что-то начал объяснять, размахивая руками. Но я не слышал его, звон в ушах гремел, я не мог уловить ни единого слова. А Шорт все больше распалялся передо мной. В любой другой ситуации я бы счел такую манеру забавной, и, может, даже посмеялся, но сейчас не было и мысли, – полицейские нашли его в ванной. В каком-то отеле.

– Утонул? – я все еще надеялся на случайный исход.

– Нет, – Шорт помялся, – с петлей на шее.

– Черт! – я готов был раздавить стеклянный бокал, который сжимал в руках. Еще чуть-чуть и его грани лопнули бы, оставив на руках порезы – плохо для музыканта, знаете ли. – Это точно? – я метнул на него взгляд.

– Не знаю! – Лайонел был раздражен, не меньше меня, – я не патологоанатом и не полицейский. Говорю, что слышал, – возникла небольшая пауза. Видимо Шорт хотел вставить что-то еще, но вовремя прикусил язык.

Может, я и задавал глупые вопросы, но, в конце концов, кто сейчас осудит меня?

– Ладно, – согласился я, – если не возражаешь, я хотел бы побыть один.

– Конечно, – он сначала посмотрел на меня, потом начал собираться. А я так и сидел, опустив голову, посередине кухни.

Черт возьми, Герберт, зачем ты это сделал? О ком ты думал в этот момент? Обо мне подумал? Вряд ли. А о Вики, о Томи, о Герберте-младшем? Придурок!

Лайонел исчез незаметно. Хлопнула дверь.

– Да иди ты на хрен! – кому я это сказал, поспешно ретировавшемуся Вуду или Герберту, что тоже отмерял жизнь слишком поспешно.

Не знаю как описать все, что происходило дальше. Я не мог думать ни о чем, просто замер на стуле как каменный истукан. Да и мое лицо сейчас напоминало те головы с острова Пасхи83 – такое же безжизненное.

Завтра об этом напишут СМИ, а мне надо действовать сейчас. Сколько времени? Час, или два ночи, за окном темно, впрочем, совершенно неважно. Я метнул взгляд на стену, где висели часы. Ни хрена не понятно. Слезы затмили глаза, ууу, парень, ты становишься слишком сентиментален. Железный бог рок-н-ролла плачет на собственной кухне. Про меня ли это? Я растер глаза руками – никаких слез. Успокойся, успокойся, ты слышишь меня?! Никаких всхлипываний, ты должен быть сильнее смерти. Хорошо. Я почти успокоился. Но что дальше?

Вики, вот кто мне точно может сказать. Иногда я, конечно, звонил ей, но только для того, чтобы отвезти пьяного друга домой. Заплетающимся голосом объяснял причину беспокойства. Запойные пропойцы – именно такими мы и были. Но мальчишки совершено не умеют иметь дело с девчонками, и она мне его всегда сдавала. Удивляюсь, как она доверяла ему? Не понимаю.

Сколько я сидел за этим столом затрудняюсь сказать – может, мгновенья, может, часы. Пора, наконец, действовать. В первую очередь я искал на мобильном номер его жены. «Вики жена Герберта» – так, кажется, было записано в контактах. В списке высветилось знакомое имя. Допустим. Ну и как я спрошу? Что сказать? «Вики, ты не подскажешь, Герберт точно умер?» или «Вики, прими мои соболезнования!»

Мой трезвый голос она вряд ли узнает. Вряд ли ей сейчас было дело до любых его друзей. Звезда звездой, но сомневаюсь, что он слушал мои песни каждый вечер. Еще вопрос – как я записан в ее телефоне? Просто «Кейси друг мужа» или «Кейси с кем бухает Герберт». Тут, согласитесь, огромная разница. Может и скинуть.