Острова богов

Я открываю блокнот и перелистываю страницы. Я думаю о том, что несколько поколений моего рода делали записи в этой небольшой книжице. Еще недавно мой отец, до него бабушка – и это лишь последние представители семьи из череды многих. Первые страницы, почти выцветшие, хранят мысли самого Ансельма в ночь перед смертью.

Строки, написанные предками, перемежаются с набросками, рисунками, а еще отметинами, указывающими на то, что некоторые из них писали за едой.

Этот дневник – самое ценное, что есть у моей семьи. Когда-то мне казалось, что окончание школы даст мне свободу, а вечера и ночи с друзьями веселее того, к чему вел меня долг. Но теперь, когда нога моя ступила на корабль, я жалею, что откладывал это путешествие, и горжусь тем, что, надеюсь, смогу занести в дневник собственные мысли. И кто-то лет через сто их прочитает.

Я принесу жертву, сделаю записи в дневнике, тем самым выполню главную в своей жизни задачу. Если только они не потребуют, чтобы я повторил паломничество еще через четверть века. И люди еще удивляются, почему я так люблю вечеринки.

– Вот, это Острова, – отбросив размышления, говорю я Селли и открываю первую страницу с изображением континента и Моря Полумесяца. Его очертания хорошо знакомы нам обоим, но есть здесь и дополнение, которое не найти на обычной карте.

Указываю пальцем на город Лофорта в Траллии, веду вниз до группы из восьми островов, расположенных по кругу. Они очень-очень далеко от любой ближайшей земли. Их соединяет тонкая линия. Селли наклоняется ближе, чтобы все разглядеть. Наши плечи соприкасаются, ее коса скользит по спине. Девушка замечает, что мы совсем близко, и спешно отстраняется, не отрывая при этом глаз от нарисованной от руки крошечной карты.

– А где находятся Малые Острова?

– Они образуют риф, который называют Корона Матери. Он прямо под поверхностью воды, соединяет острова с соседними. Внутри кольца островов никогда не бывает волн, поверхность воды ровная, как зеркало. В дневнике ее называют Тихие Воды.

– Будет интересно посмотреть, – кивает Селли.

– Это верно. Вот самый большой остров – Остров Матери, а остальные семь посвящены каждому из ее детей. Мы посетим только Остров Баррики. Вот он, рядом с Островом Матери.

– А я всегда хвасталась, что побывала во всех землях, что изображены на карте. – Она говорит тихо и во все глаза смотрит на рисунок на странице, будто он – невиданная драгоценность. – Теперь это будет правдой на сто процентов.

– Скажи, это правда, что корабли туда не ходят? – спрашиваю я. – И на картах их нет… Если бы кто-то из матросов там побывал, люди узнали бы?

– Узнали бы, конечно. Во-первых, почти все моряки очень верующие, они никогда не нарушат заповеди богов. Во-вторых, есть немало историй о том, что тогда случится. Разве вы не знаете, ваше высочество?

– Нет. А что за истории?

Губы ее растягиваются в кривой ухмылке.

– Говорят, если подойти к Островам, узнаешь, что такое настоящий гнев богов.

Брови мои непроизвольно ползут вверх.

– Надеюсь, мне это не грозит. Ведь я послан туда королевой, к тому же у меня море обаяния.

Она ухмыляется.

– Похоже, вам слишком часто об этом говорили.

Мы не отводим друг от друга глаз, и я постепенно начинаю осознавать, что эта девушка мне нравится. Хоть от нее и нет никакой пользы. Как бы ни прошла эта поездка, в будущем мы никогда не увидимся. И ей не принесет выгоды общение со мной. Впрочем, она, похоже, и не надеется, в отличие от всех, кто окружает меня в обыденной жизни.

Это приятно, для разнообразия.

Хотя меня больше порадовало бы, если бы титул принца вызвал в ней больше уважения.

– Какое твое любимое место на корабле?

– Зачем вам?

В ответ я пожимаю плечами.

– Ты хорошо знаешь этот корабль, можешь научить меня чему-то новому.

Она перестает моргать, потом оглядывает меня с головы до ног, не скрывая, что оценивает.

Раньше я точно попытался бы улыбнуться, но сейчас понимаю, что это не сработает. Наверное, слишком самонадеянно думать, будто она оценит мой поступок и поймет, насколько он значим. Признаться, я никому раньше не показывал дневник предков.

Она медленно кивает. Это радует меня, но лишь самую малость.

– Идемте, – говорит Селли и отталкивается от релинга.

Разворачивается и уверенно куда-то направляется, даже не обернувшись, словно не сомневается, что я пойду следом. Что ж, разумеется, не надо условностей. Все отлично.

Она ведет меня в переднюю часть корабля – носовую, как она ее называет. Проходим мимо небольшой лодки, лежащей вверх днищем и прикрепленной к палубе. На борту золотистой краской выведено: «Крошка Лизабетт». Селли приседает и проводит по ней рукой в немом приветствии.

– Для чего она? – спрашиваю я. Я видел спасательные шлюпки на больших кораблях, но для них эта слишком мала.

– Не каждый порт похож на Киркпул, – через плечо отвечает девушка. – Иногда приходится бросать якорь недалеко от берега и добираться до него на веслах. Идите дальше. Прямо.

Мы пробираемся дальше, туда, где релинги с обеих сторон соединяются в одной точке. Перед нами тянется вверх бушприт, похожий на копье древнего рыцаря.