Острова капитана Блада

Глупая 11-летняя девчонка впечатлилась, почувствовав себя благородной особой, и начала учиться еще активнее. Ее захватила мечта матери вернуться на материк и предъявить права на наследство. Однако для этого требовались деньги. Большие деньги. А Джеймс, хоть и был удачливым авантюристом, таких богатств не имел.

Эстель начала активнее участвовать во всяческих авантюрах. Она гримировалась, меняла наряды и парики, научилась ездить верхом и вести светскую беседу ни о чем, но деньги копились плохо. Сначала слегла мать, на лечение которой уходило довольно много средств, а затем Генри Морган, став губернатором, прижал хвосты своим бывшим братьям по пиратскому бизнесу.

Ну и конечно, в самый неподходящий момент, у Эстель случилась первая любовь. Томный ловелас с интересной внешностью красиво рассказывал о своих чувствах, и мозги девушки отключились. Напрочь. Чувство Эстель было ярким, сильным, но коротким. Счастье продлилось ровно до тех пор, пока отчим не пристрелил ловеласа, который пытался сдать банду властям.

Тогда, в первый и единственный раз в своей жизни, Эстель сорвалась. Она ввязывалась в смертельно опасные авантюры, меняла мужчин, как перчатки и пыталась хоть как-то заглушить горечь предательства и потери. Прошло почти два года прежде, чем Эстель сумела остановиться. Прийти в себя ей помогла смерть матери и тяжелое ранение отчима. С глупостями пора было завязывать. Нужно было искать серьезное дело и надежного покровителя.

Ни отставка Моргана, ни его новое приближение к власти во время губернаторства Кристофера Монка не внесли кардинальных изменений в жизнь семьи Эстель. Ранение Джеймса оказалось серьезным, и он просил свою падчерицу уехать, поскольку защитить ее уже не сможет. Слава богу, у отчима остались связи, а потому Эстель отправилась на Эспаньолу и вскоре предстала перед Франсуа де Граммоном[11].

Знаменитый пират хотел повторить свой подвиг 1678 года и готовил рейд на Маракайбо. Ему нужен был лазутчик в городе, который разведает, где стоят самые богатые дома, где прячутся жители в случае опасности, какой доход в среднем имеет губернатор и насколько серьезно защищен форт.

Словом, Эстель могла снова сыграть свою привычную роль дамы, попавшей в трудную ситуацию.

Кто бы мог подумать, что де Граммон окажется не единственным пиратом, планирующим налет на Маракайбо. Не успела Эстель приступить к своей разведывательной деятельности, как город захватили пираты Блада и Монбара. И ее миссия оказалась бессмысленной.

Жаль, что Питер усомнился в придуманной ей истории. Очень жаль. А ведь Эстель сама верила в то, что говорила! Она так давно меняла имена, личины и религии, что сама уже почти забыла правду. Как и свою давнюю мечту вернуться на материк. Впрочем, эта мечта вскоре вновь расправила крылья при одном только взгляде на золото Блада. Эстель решила вернуться на Тортугу вместе с Питером, а там уже думать, что ей делать дальше. Не очень понятно, как она будет объясняться с де Граммоном, но, в конце концов, в случившемся нет ее вины.

Однако объясняться, к счастью, не пришлось. Буквально в первый же день своего пребывания на Тортуге Эстель выяснила, что де Граммон погиб вместе со своим кораблем «Ле Арди» во время шторма близ Азорских островов.

К несчастью, возвращаться на Ямайку было не к кому. Окольными путями Эстель выяснила, что отчим все-таки умер от ран. Ну а Блад… Блад оказался в нужном месте и в нужное время. Эстель ни разу не пожалела, что решила с ним остаться. Он заботился, баловал ее и, кажется, надеялся, что она забеременеет. Ну да, конечно! Можно подумать, это не ее мать была известной куртизанкой, которая сама варила отвары по старым рецептам, чтобы избежать нежелательной беременности. Расплата была жестокой — Алэйна больше не могла иметь детей, однако игра стоила свеч.

Эстель сердилась на себя, но окончательного решения принять не могла. Она училась, тренировалась, и влезала в отношения с Бладом все глубже и глубже. Рядом с Питером ей было уютно и удобно, и это пугало гораздо больше, чем огонь неистовой подростковой страсти.

Подаренное Бладом кольцо стало последней каплей. Эстель поняла, что ей нужно раз и навсегда решить, чего она хочет от своего будущего.

Блад

Чем больше руководителей у мероприятия, тем больше на нем бардака. Понятно, что официальная Франция не могла взять на себя командование рейдом на Картахену — окончательно портить отношения с Испанией и нарываться на возможное объявление войны никто не хотел. Но неужели де Графф не мог подмять под себя несколько капитанов? Де Кюсси и так сделал всю предварительную работу — договорился с ними. Так почему не перевести их в прямое подчинение?

В какой-то мере, мне это было на руку. Я подсуетился там, где не сумел де Графф. Из 12 капитанов кораблей, которые должны были отправиться рейд на Картахену, я привлек на свою сторону пять самых вменяемых. Пришлось, конечно, поработать с командами, но теперь я чувствовал себя спокойнее.