Острова капитана Блада

Эстель столько раз меняла имена и маски, столько врала, что уже почти не различала грани между выдуманным и реальным миром. Перейдя на сторону де Граффа, она даже не подумала о том, что кого-то предает. Ей это выгодно? Выгодно. В результате ее действий никто не пострадал? Не пострадал. Ну и в чем проблема? Однако у капитана Блада, как оказалось, был совершенно другой взгляд на происходящее. Он не прощал подобных вещей. И Эстель оказалась в тюрьме.

Пожалуй, это было одно из самых тяжелых испытаний в ее жизни. Как оказалось, Блад умел быть жестоким. И умел учиться на собственных ошибках. Питер даже не пожелал встретиться с Эстель! Ни встретиться, ни поговорить, ни попытаться объясниться. И только нападение де Кюсси спровоцировало его назначить встречу.

Эстель была поражена, когда Блад рассказал ей, как расправился с де Граффом. Похоже, он действительно не мог не отомстить. Команда его не поняла бы. И насчет ее самой у Питера были вполне определенные планы. Как Эстель ни вглядывалась, к сожалению, она не могла заметить даже тени былых чувств. Блад был собран, хладнокровен и решителен. И если бы не попытался первым делом выяснить причины ее поступков, Эстель решила бы, что он вообще не испытывает никаких эмоций. Однако в его вопросах звучала застарелая боль.

Разумеется, было глупо не воспользоваться ситуацией. Эстель приложила все усилия, чтобы вновь очаровать Блада. Вот только Питер никак не реагировал на ее авансы. Разумеется, сидение в тюрьме сказалось на ее внешности не самым лучшим образом, но Эстель по-прежнему была хороша собой. И даже по дороге к зданию, где обосновался Блад, ловила восхищенные взгляды.

Жаль, но Питер был слишком сдержан. Он умел сосредоточиться на главном и идти к цели. Казалось, что у Блада нет вообще никаких слабостей. Ром? Питер был равнодушен к спиртному, хоть и мог выпить за компанию. Дорогие вещи? Вообще не вариант. Блад ненавидел пышные костюмы и не трясся при виде золота и драгоценностей. Он коллекционировал какие-то вещи индейцев (большинство которых не стоило и гроша) и некоторые виды оружия, но даже к этому был не слишком привязан.

Большинство пиратов, знавших Блада лично, считали его аскетом. Он не таскал с собой оркестры и не устраивал театральные представления, как некоторые собратья по профессии. Не одобрял излишней жестокости и всегда держал свое слово. Изначально, на первых порах, Эстель тоже думала, что Питер аскет. Но потом поняла, что он меньше всего походит на пуританина. У Блада просто была совершенно другая система ценностей.

Вот кто бы мог подумать, что он захватит остров и попытается на нем осесть? И мало того, что сам на такое решился, так еще и команду за собой потянул. А ведь редко кому удавалось сделать из пиратов оседлых жителей. Д'Ожерон этим планомерно занимался, но не очень преуспел. А Блад рискнул. И пусть работать на земле у него будут рабы, а никак не пираты, остров вполне может стать довольно посещаемым местом. Пока Эстель сидела в тюрьме, охрана не разговаривала с ней, но разговаривала между собой. Так что была возможность узнать и о азартных играх, и о других развлечениях, предлагаемых гостям.

Эстель долго думала, зачем вообще ее держат на острове. Если бы пираты хотели ее убить — давно убили бы. И она не могла понять, чего же Блад хочет добиться своими действиями. Надо ли говорить, как обрадовалась Эстель, когда Питер захотел с ней встретиться? Но вот когда он поведал ей о своих планах… у нее по спине пробежал холодок.

Блад, ни больше, ни меньше, хотел, чтобы она избавилась от де Кюсси. Волверстон обещал организовать на Тортуге волнения, и Эстель будет несложно подобраться к губернатору поближе. В обмен на это ей готовы были вернуть документы, снабдить деньгами и отправить во Францию, если уж ей так хочется вернуться на историческую родину.

Эстель, разумеется, попыталась увильнуть от столь опасного мероприятия, но выбор у нее был небольшой. Либо убить де Кюсси, либо закончить свою жизнь на рее, как и положено за предательство. А чтобы ей вдруг не пришло в голову еще раз обмануть Блада, Волверстон и его ребята будут стоять за ее спиной.

— Волверстона слишком хорошо знают на Тортуге, — возразила Эстель.

— Ничего страшного. Мы поступим так же, как ты. Придумаем ему правдоподобную историю. Мало ли… не сошелся Волверстон характером со своим капитаном, не захотел осесть на острове, и желает наняться к кому-нибудь другому. Ну и потом. Должен же кто-то помочь тебе бежать?

— Полагаешь, де Кюсси в это поверит?

— Если сыграешь хорошо, то поверит, — отрезал Блад. — Вы же не сразу начнете действовать. Сначала Волверстон организует небольшие волнения, а затем на сцене появишься ты. Губернатор будет слишком озабочен происходящим, чтобы обращать внимание на мелочи. А уж после того, как Волверстон окончательно развернется, де Кюсси и вовсе будет ни до чего. Тебе понадобится только выбрать нужный момент.

— А что будет потом? После того, как я избавлюсь от де Кюсси?