Острова Луны

– Я с самого начала в глубине стены прятался, прямо переселился туда, – хмуро сказал малявка. – Я знаю, что ты что-то сделал с этим дядькой и он больше не умирает. Я хочу так же.

– Но ты же и не умираешь.

– А ты чего дурака включил, будто не понял меня? Сделай со мной то же, что с Антоном Петровичем!

– Отвали, DeepShadow.

Арно попытался обогнуть его, но не тут то было. Мальчик как с цепи сорвался. Снова накатил на него коляской.

– Сделай! Чего мне терять? Думаешь, так жить хорошо? А я хоть и совсем мелкий был, года два, но помню, что такое ногами ходить. И еще когда от тебя люди не шарахаются.

В «Доме Марко» от Валерки вообще-то никто не шарахался. Но Арноха прекрасно понял, о чем говорит не по годам взрослый пацан.

Будь у него секунда задуматься, он ни за что не уступил бы конечно же. Но Валерка подловил его в момент критической уязвимости. И Арноха подумал: «Была не была…»

– Ну пошли, где не сразу увидят, – выдавил он.

– Сейчас! Во! Это здесь!

И, скрипнув колесом, вкатился в пустую комнату лазарета. Через одну от Антуана. И тоже, по счастью, без окон.

– Давай! – приказал Валерка, для чего-то сползая с коляски на пол.

Увечье его было страшным. Авария почти девятилетней давности срезала малышу ногу под колено. А вторую искорежила таким странным образом, что она приняла форму паучьей лапы. Не совсем, конечно, но сильно напоминала. Смотреть на такое было страшно и почему-то стыдно. Но и отвести глаза не получалось. И от этого еще стыднее делалось.

– Уверен? А вдруг больно?

– Хах… Че ты знаешь о боли, братуха? – с наигранной «гопова-той» интонацией сказал Валерик. И снова посерьезнел: – Ну, блин, Резанов. Я понимаю, что может быть больно. Начинай.

И снова перед Арно понеслись картины чужой жизни в обратной перемотке. И снова на него с укоризной глянул дракончик. Глянул и опять улегся на пухлый серебристый бочок да еще и хвостиком накрылся, чтобы уж наверняка… Глюк это или все же?.. Ох как же долго «разворачивается» Валеркина внутренняя луна. И как же, оказывается, ему было больно… больно жить. Знать бы, что он чувствует от Арнохиной инверсара. Антиболь?

Из этого процесса его вышвырнули крепкой оплеухой. А удар о стену совсем вернул к реальности. Хорошо еще, тело сгруппировалось на рефлексах, без участия разума.

– Ты что творишь? – зарычал Марк.

– Он… он сам попросил. Чтобы ногу выправить. Ия… запустил внутреннюю луну вспять.

– Полез, не зная куда! Куда опытный знаккер бы не сунулся! Арно, у тебя что, мозги отказали?! Посмотри, что ты натворил!

Арно чуть не хлопнулся в банальный обморок, увидев результат.

– Я… я не понимаю. С Антуаном все прошло гладко. Он только забыл все, что было между омертвением и тем, что сейчас.

Марко вдруг остыл. Подхватил Валерика и, успокаивающе покачивая, прижал к себе. Лев явно умел обращаться с детьми.

– Я мало что знаю о внутренней луне, – сказал лев, – но объясни-ка мне, что ты сделал, а я попробую осмыслить.

– Я запустил ее вращение вспять с помощью знака инверсара. Ну, который оборачивает процессы. Сделал это прямо в глубине, поэтому не пришлось осознавать весь процесс и подбирать слово.

– Ух! – Марк вместе с Валериком уселся на пыльный табурет. – Вращение внутренней луны есть отражение хода жизни. И, с некоторой точки зрения, сам ход. Что будет, если запустить его вспять? С учетом того, что Валера попал в аварию восемь лет назад?

– Это?.. – Арно с ужасом указал на младенца, в котором было совершенно невозможно узнать бывшего малолетнего хакера Валерку DeepShadow. Не только потому, что это был младенец, но и потому, что с ногами у него было все в порядке. А что, логично. Этого малыша не коснулись, да и не коснутся уже, те куски железа, что изуродовали его когда-то.

– Это, это, – подтвердил Марк, покачивая малыша, вываливающегося из Валеркиной футболки. – Ты бы хоть посоветовался… Причем ему сейчас и года нет, то есть ты «отмотал» лишний год, если не больше. А если бы я не вмешался?

– Я… эх… – Теперь глупость содеянного стала очевидной. Но все же… – Марк Федорович, я д-ду-дурак, но… Я чувствую, что пока д-до-долги не раздам, не см-смогу стать нормальным львом.

– Это как? – прищурился старший лев.

Хотя Арнохе показалось, что он все понимал, просто хотел, чтобы младший выговорился.

– Я всю жизнь пытался узнать, что случилось с мамой, – сказал Арно, чувствуя, что горло больше не сжимается, когда не надо, и заикания нет. – А потом хотел узнать, что с Кирой. Я должен, обязан спасти отца. И кое-что сделать еще для одного человека. Маму не вернешь, но время теперь на меня работает, я рано или поздно все узнаю. А вот для тех, кто жив, я обязан сделать, что смогу. Понимаете? Не тащить в львиную жизнь человеческие хвосты…

– И то верно. С отцом будешь работать под моим присмотром. Тут еще сюрпризов не хватало… Мне еще с Валеркиной бабушкой о случившемся разговаривать. Хорошо, что она в курсе мм… реальной картины мира.

– Угу. – Арно не знал, что сказать, только очень хотел куда-нибудь деться.

Марк направился к двери со своей крошечной ношей. Но у выхода остановился и обернулся.