Острова Луны

– Галантный кавалер. Красноречивый, – сказала хозяйка Карине и снова обратилась к мальчишке: – Скажешь капитану пиратов подойти к острову с запада. Как можно ближе. У меня к ней серьезный разговор. Убеждай, как хочешь, но чтобы к вечеру корабль пришел. Иначе нам придется покинуть это место, что губительно для здоровья большинства трилунцев.

– Будет сделано! – отрапортовал Диймар, краснея и по-прежнему таращась на Карину

– Покажи девочке книги и – марш отсюда, – сказала Амелия. Развернулась и скрылась в коридоре не прощаясь.

– Очень круто, – сказал Диймар, кивком показывая на Карину. – Интересно, а если я прямо сейчас исправлюсь и лет двести буду очень хорошим, а заодно и очень несчастным, мне что-нибудь перепадет?

– В ухо перепадет, – сказала Карина, впрочем, сознаваясь себе, что слышать такое приятно. И даже чуть больше, чем просто приятно. – Сильно, больно, зато не через два века, а прямо сейчас.

– Нет, спасибо, – Диймар чуть мотнул головой, чтобы прядь открыла шрамы, – у меня еще над ухом не все зажило.

– Это ты начинаешь несчастненького играть? Лучше показывай книгу и сваливаем. Сдается мне, что поручение хозяйки стоит исполнить побыстрее. В наших же интересах.

– Угу, только сначала садись и почитай.

Диймар уступил Карине кресло, даже попытался помочь взобраться. Она только фыркнула и запрыгнула на высокое, больше метра над полом, сиденье. Парень криво улыбнулся, типа как бы понимающе, но все равно криво. И перевернул пару страниц к началу главы, которую читал, когда пришли Амелия Теодора и Карина.

Такие же тонкие, чуть промасленные страницы, как у почившего в пожаре «Легендариума». Карина вздрогнула, вспомнив о книге. Но эта куда более древняя, написанная странным, тонким, изгибистым, но превосходно читаемым почерком затягивала, требовала всего внимания.

– Эпиграф-то читал? – шепнула Карина Диймару. – В нем же настоящее предупреждение.

– Читал, конечно. Но я в сказки не верю.

– А как ты определил, что эпиграф – сказки, а все остальное – нет? Или ты выборочно веришь?

Она всмотрелась в буквы и прочитала вполголоса:

– Это яд твоему дракону.
То ли смерть, то ли вечный сон.
Плачь, кричи или бей поклоны,
Но в тебе не проснется он.
Не листай, не смотри, не надо!
Станет смертным невинный сон,
Сон дракона от капли яда.
Умирает во сне дракон.
Это яд твоему дракону…

Слушай, Диймар, тут прямым текстом, прямее не бывает, сказано, что дальше читать не надо, если хочешь стать драконом.

– Я в это не верю. А ты, доверчивая барышня, собираешься становиться драконом? Нет? Вот и прекрасно. Листаем.

И он спокойно перевернул страницу. Текста там было совсем мало. Скорее, подписи к роскошным рисункам.

Что разбудит в тебе дракона? Познание отвергнутой любви.
Что разбудит в тебе дракона? Познание одиночества.
Что разбудит в тебе дракона? Познание предательства.
Что разбудит в тебе дракона? Познание боли потерь.
Что разбудит в тебе дракона? Познание смерти.

Познание раздувает огонь. Но если ты переступишь через боль, потери, одиночество, предательство и смерть, оставляя в себе лишь любовь, то проснется твой дракон.

Если найдешь гибнущий Остров луны и напоишь своей кровью луну его души, поставив иную жизнь выше своей, если при этом не будет в тебе ни боли, ни зла, ни жажды драконьих сил, то…

Проснется твой дракон.
И тогда тебя не снесет земля.
Не удержит на ней ни дитя, ни мать.
Ты взлетишь, ты вдохнешь. И ни смерти, ни зла…
Чтобы смерть отступила,
Ты будешь дышать.

На последней картинке вверху страницы человек летел, раскинув руки, как крылья. На середине страницы он же был изображен с настоящими крыльями, но не птичьими, а драконьими. А в самом низу листа новорожденный ящер-кроха изгибался петлей и вместо падения взмывал вверх.

– Мы только время потеряли, – обреченно сказала Карина. – Серьезно, Диймар. Я тебе точно скажу, в чем загвоздка. Если ты при каждой потере, предательстве, обиде говоришь себе: «Отлично, это все, чтобы стать драконом», то – пиши пропало. Уже все фальшивка и не в счет.

Тот пожал плечами: