Острова междумирья

Зербинас сосредоточился на воспоминаниях о своем старом друге и однокашнике. Сначала он вспомнил комнату, в которой они вдвоем прожили пятнадцать лет, но тут же сообразил, что комната находится совершенно в другом месте и может ввести Ки-и-скаля в заблуждение. Тогда он стал представлять себе только лицо Гримальдуса, таким, каким оно было двадцать лет назад – узкое и сухое, с небольшими, глубоко посаженными проницательными глазами и тонким длинным носом с горбинкой высоко на переносице, придававшей ему сходство с архонтами. Может, поэтому выбор посланника рода Иру остановился на нем?

Он вспомнил дотошный, въедливый характер Гримальдуса, становившегося невероятно упрямым, когда дело касалось сложного упражнения по магии. Нет, друг его детства и юности не был хладнокровным сухарем, каким его считало большинство учеников и, наверное, наставников академии. Просто жар был запрятан глубоко внутри Гримальдуса и тщательно упакован в прочную и надежную оболочку, появляясь наружу в строго отмеренном количестве по мере необходимости. Иначе как бы Гримальдус сумел сдружиться с огненным скакуном? И как бы он решился взяться за такое заведомо провальное дело, как поворот вспять падающего на мир материка?

Значит, сейчас Гримальдус добрался до места и ходит там, с привычным хладнокровием и дотошностью разыскивая мельчайшие свидетельства причин, заставивших материк покинуть привычную траекторию и направиться прямо на мир, где живут лары. Что это было – случайное совпадение или намеренный умысел? Зербинас словно бы увидел, как его друг идет по куску, оторвавшемуся когда-то от танваланской земли, как его проницательные глаза шарят по окрестностям, вбирая в себя все, что могло бы иметь отношение к катастрофе, и отсеивая ненужные подробности вроде жары, серной вони и, возможно, наличия демонов. Как же их звали – кажется, Дормантуб и Кавинак… нет, Карвинак…

В мощном, размеренном беге его скакуна вдруг что-то изменилось, и встревоженное внимание Зербинаса вернулось к окружающей действительности. Ки-и-скаль снижался над огромным черно-красным материком, просвечивающим сквозь фиолетовую глубину междумирья.

XIV

Человек на улдаре не мог бы сказать, как долго они мчались сквозь междумирье. Время здесь текло иначе и потребность в пище была иной, словно бескрайнее фиолетовое пространство брало на себя часть забот по поддержанию жизни путников. Тем не менее, они оба сильно устали и проголодались, значит, скачка была очень долгой.

Он не почувствовал радости, увидев впереди черную расплывчатую громаду замка, ощетинившуюся вверх колючками черных башен. Он только удовлетворенно кивнул, потому что именно так и представлял себе Темный Замок, затерянный в фиолетовой прозрачности междумирья. Именно потому, что он все время держал в уме мысленный образ этого мрачного места, междумирье и привело его сюда.

Улдар тоже увидел замок и заторопился вперед, надеясь на еду. Черные башни росли и становились все более отчетливыми, небо из фиолетового превратилось в голубое. Крылатый зверь опустился прямо во двор замка, минуя высокую ограду и прочные железные ворота. Седок соскочил с него и остановился рядом.

Здесь, во дворе, был канал. Человек предполагал его наличие и догадывался, куда он ведет, но сейчас ему был нужен не канал. Он отвернулся от канала и остановил взгляд на широкой лестнице из черного камня, ведущей в замок.

– Я есть хочу, – напомнил ему улдар.

– Там должна быть еда. Владелец этого замка наверняка имеет скакуна.

Однако, замок не выглядел обитаемым. Ступени были тусклыми и пыльными, словно ничья нога не ступала на них столетиями. Человек вспомнил, к каким незапамятным временам относились легенды о Темном Замке, и понял, что первый хозяин замка давно состарился и умер, каким бы долгожителем он ни был. И, судя по пыльным ступеням парадной лестницы, вряд ли здесь проживали другие хозяева.

Тем лучше – сказал себе человек – значит, он имеет полное право занять пустующее жилье. Он пристально изучал вход, не спеша войти внутрь. Хотя здесь не было наружной защиты, ему было прекрасно известно, какие хитроумные ловушки могут подстерегать в подобных местах непрошеного гостя. Он поднял взгляд на исчезающие в вышине верхушки башен, для чего ему пришлось закинуть голову назад, насколько позволяла шея. Та, центральная, самая высокая, наверняка использовалась как башня мага, а остальные…

Давным-давно, когда могущественное заклинание еще не вырвало этот замок с первоначального места, остальные башни использовались как сторожевые. На них стояли наблюдатели, высматривая приближение врага. Жилые помещения заполняла прислуга и военный гарнизон, склады хранили запас пищи и оружия, на дворе был выкопан глубокий колодец на случай осады.

Он не знал, для чего такой замок одному человеку.