Острова на горизонте(изд.1984)

Я это знаю. Маленький скалистый полуостров не имеет ни одного колодца. Очень дорого стоит эта привозная вода. А еще ее собирают. Многие обрывистые откосы скалы как бы окованы в бетонный панцирь. Во время редких ливней вода скатывается с этих панцирей в специальные водосборники, очищается, а потом по трубам направляется в город.

— Глядите! — восклицает Ромеро. — Вот они!

Прямо на нас идет толпа больших обезьян! Становится немного не по себе. Оглядываюсь. Путь назад отрезан. Из пещеры, мимо которой мы только что прошли, выбираются животные. Пять… восемь… одиннадцать… Молча, внимательно разглядывая нас, обезьяны идут навстречу, обходят сзади. Тот отряд, что показался из-за поворота, возглавляет крупный, уже седеющий самец. Его глаза глядят прямо мне в зрачки.

— Это вожак, Грегги, — тихо говорит мне Ромеро и, оставив меня, идет навстречу вожаку. — Хеллоу, Грегги, это я, Ромеро! Ты, конечно, узнал меня? Я привел моего друга, моряка.

Кто-то трогает меня сзади. Оборачиваюсь. Мохнатый, мускулистый гамадрил стоит на задних лапах, тянет ко мне передние, будто желает со мной поздороваться. Грегги стремительно бросается к нему и отбрасывает гамадрила. Обезьяна прыгает на валун, разглядывает меня. Я достаю пакет с печеньем. С радостными криками стадо животных устремляется к пакету. Предостерегающе зарычал Грегги, протягивает лапу.

— Выньте из пакета штук пять и отдайте ему, — говорит Ромеро. — А остальное — другим, по одной штучке.

Грегги степенно берет печенье и, громко хрустя, начинает жевать. Гамадрилы теснятся возле меня, толкаются, тянут свои коричневые узкие ладошки, я раздаю печенье, а потом и конфеты.

— Мы отдали все, — говорит Ромеро вожаку. — Мы немного побудем тут и уйдем. Хорошо, Грегги?

Быстро взглянув на мальчика, Грегги аккуратно разворачивает конфеты, а бумажки бросает. Малышня подхватывает яркие бумажки, ссорится. Один из гамадрилов, кажется опять тот, который хотел со мной обняться, подходит и деловито ощупывает сначала карманы моих брюк, а потом и брюк Ромеро. Увы, больше у нас ничего нет.

— Когда много туристов, то обезьян просто закармливают. Сюда тащат и фрукты, и конфеты, и шоколад, — рассказывает Ромеро. — И обезьяны так объедаются, что даже животы у них болят. Глядите: парусный корабль в бухту входит!

По синей воде бухты под всеми парусами медленно скользит корабль.

— Вырасту — стану моряком. Ах, как хочу побывать в Южной Америке!

Помолчав немного, Ромеро тихонько рассказывает:

— А однажды я убежал из дома. Отец меня побил. Пытался пробраться на какое-нибудь судно. Не получилось. Пошел в горы к обезьянам. Забрался в одну пещеру, натащил туда сухой травы и лег. Стало темнеть. Пришла одна обезьяна, потом другая. Потом много-много. Они подходили, трогали меня и о чем-то разговаривали друг с другом. И мне стало очень страшно… — Замолчав, Ромеро опять глядит на бухту. — Паруса там, на корабле, убирают. А вот и якорь в воду упал… Но я напрасно пугался: никто меня не тронул. Я заснул, и обезьяны легли рядом со мной. Мне было очень тепло. Только… — Ромеро засмеялся и шепотом сообщил: — Только я потом очень чесался: обезьяньи блохи меня искусали.

— Пора возвращаться, — говорю я, потому что действительно время летит быстро, а мне еще нужно кое-что сделать в городе, — Пожалуй, и поесть было бы неплохо. Так ты говоришь, что самое лучшее «Ассадо» у Фернандо? Что ж, проверим.

— А сеньор помнит, сколько он мне должен? — озабоченным тоном спрашивает Ромеро. — Полфунта, сеньор. Десять шиллингов.

— Ты заработал целый фунт, — говорю я, потому что это действительно так. Если бы не этот мальчик, разве я когда-нибудь познакомился с обезьянами и их вожаком Грегги?

— Нет, сеньор, — нахмурившись, твердо говорит мальчик. — Я не прошу больше. Я не обманщик и не вымогатель.

— Ладно, покатились вниз, — говорю я. — У меня не бывает денег мельче, чем фунт… Прощайте все! И ты, Грегги!

Плотной толпой обезьяны идут следом, а потом начинают отставать.

Лишь Грегги идет возле нас до самой дороги. Что ему надо? Шарю в карманах брюк, куртки и нахожу еще одну конфету. Даю Грегги, но тот швыряет ее в траву, поворачивается и медленно начинает подниматься в гору. Наверно, он нас просто провожал до границы их владений.

Жарко́е у дяди Фернандо действительно чудесное. Мальчик ест медленно, неторопливо, но я вижу, как он голоден. Ешь, мальчуган, спасибо тебе за это путешествие и за твой рассказ. Может, ты придумал про свою ночевку в пещере у обезьян, но хочется верить, что так все и было.

— Между прочим, сеньор, и я умею готовить такое жаркое, — говорит Ромеро, когда мы выходим на улицу из маленького кафе дяди Фернандо. — О, я многое умею! Печь хлеб, готовить самые разные блюда. Я умею шить и штопать, стирать и гладить! — Он быстро и как-то тревожно поглядывает на меня, будто о чем-то хочет попросить, но не решается. — Видите ли… мне надо найти приличную постоянную работу. — Он тяжело вздыхает. — Отец у меня давно без работы, мать занимается стиркой, но что на этом заработаешь? А у меня еще три сестренки. Между прочим, я бы мог быть и матросом.