Острова, не тронутые временем

В XVIII веке попытку к бегству осуществили четыре солдата, служившие во времена жестокого губернатора Пайка. Их звали Флеркас, Бейтс, Поултер и Шоулс. Отслужив положенный срок, они должны были возвратиться домой. Но Пайк не захотел с этим считаться и не отпустил их в Англию. Тогда Флеркас, портной по профессии, начал изучать навигацию. Однажды ночью они украли баркас, взяли с собой месячный запас продовольствия и, покинув Святую Елену, доплыли до острова Невис в Вест-Индии [106]. Директора компании сделали Пайку следующий выговор в письменной форме: «Создается впечатление, что Вы вели себя слишком предубежденно в деле Флеркаса и тех троих, которые бежали на баркасе, так как за неподчинение Вашему приказу им угрожала смерть. Флеркас и Шоулс приехали в Англию в июле, чтобы представить доказательства в свое оправдание и пожаловаться на Вашу жестокость, которая вынудила их прибегнуть к такому отчаянному шагу. Они привезли журнал, согласно которому проделали путь в 1428 лиг. По-видимому, Флеркас весьма способный моряк».

И действительно, он оказался одаренным мореходом. Ведь если пересчитать лиги в мили, то получится что-то около четырех с половиной тысяч миль... Правда, подобный же подвиг совершили сто лет спустя один артиллерийский сержант, шесть солдат и раб по имени Джон-Надежда. Они тоже выкрали ночью баркас, взяли на борт воду, провиант, семь мушкетов и были таковы. На острове все считали, что они погибнут. Однако на следующий год из поездки в Англию вернулась одна африканка, которая сопровождала свою госпожу, и заявила, что видела дезертиров в Лондоне, слышала их рассказы о том, как они доплыли до Бразилии.

Вскоре Джон-Надежда вернулся на Святую Елену; он утверждал, что вовсе и не собирался бежать, а дезертиры вынудили его присоединиться к ним.

В XVIII веке остров на шлюпках, катерах и других небольших посудинах покинуло немало солдат и рабов. Я нашел упоминание о подобных побегах в одном документе, из которого следовало, что беглецы были «неграмотными и недобрыми людьми, провизии у них было всего на несколько дней, так что они, без сомнения, погибли».

Самым удивительным (и самым отчаянным) был побег, организованный в 1799 году канониром Мак-Кинноном. Он часто подолгу прогуливался по острову со своим другом, солдатом Джоном Брауном. Однажды, когда они смотрели с высокой скалы на безбрежную гладь океана, Мак-Киннон сказал, что на этом удаленном от всего мира острове чувствует себя, как в тюрьме.

— Я готов рискнуть чем угодно, лишь бы вернуться в Англию, — добавил он.

Браун согласился присоединиться к нему. Еще четверо солдат — Самюэль Мак-Квинт, Чарльз Бригхаус, Уильям Парр и Теренс Конвей — также решились на побег. Прежде чем стать солдатом, Парр некоторое время служил моряком. Это был человек «с приятными манерами и наружностью». Он полагал, что капитан Лелар с американского китобоя «Колумбия», стоявшего в гавани, не откажет им в помощи.

Капитан предложил взять с собой всех шестерых. Однажды ночью они отправились в море на маленькой лодчонке, чтобы пересесть на китобой, стоявший на швартовых. Но едва беглецы ступили на американское судно, как услышали барабаны на берегу и увидели цепочку фонарей, приближавшуюся к гавани; им показалось, что побег обнаружен. Парр предложил сойти с корабля, выйти в море и там дождаться «Колумбии». Капитан Лелар согласился. Парр взял с собой квадрант, карту, перо, чернила и бумагу на случай, если потребуется прокладывать курс; капитан китобоя дал им бочку воды и двадцать пять фунтов хлеба. В лодке лежала бухта каната, пять весел, но паруса не было; она протекала, и все шестеро постоянно вычерпывали воду шляпами. Они вышли в море по курсу, о котором договорились с американцами, но так и не сумели встретиться с «Колумбией».

Когда стало ясно, что надеяться не на что, они сделали из платков парус и взяли курс на остров Вознесения, где думали продержаться, питаясь мясом черепах, до прихода какого-либо судна и назвать себя моряками, потерпевшими кораблекрушение. Браун заявил, представ два года спустя перед судом: «Взяв сомнительный курс, оторванные от людей и полные неопределенных надежд, мы отправились навстречу жестокой и злосчастной судьбе».

Беглецы покинули Святую Елену 10 июня. Через восемь дней они увидели тучи птиц над водой, но остров Вознесения так и не показался. Парр сказал, что они, видимо, прошли мимо него, и сменил курс с веста на норд — в направлении Рио-де-Жанейро. [107]Из рубашек беглецы сделали парус. Плыть оставалось еще долго, и Парр уменьшил рацион до одной унции хлеба и двух глотков воды в сутки на человека.

— Чтобы убить время и не думать о нашей страшной участи, мы беседовали о прелестях городской жизни, о радостях молодости, о друзьях, которых увидим в Англии, — вспоминал Браун.