Острова невезения

После победы русского флота над турками корабли одной из эскадр встали буквально в шаге от Константинополя и блокировали вход в Мраморное море. Русские могли закончить войну в том же году, закупорив Дарданеллы. Основное снабжение Константинополя осуществлялось по воде, и в случае блокады проливов город непременно ждал бы голод. Спасением для османов могло стать только подписание мира. И с этого момента российская геополитика пошла бы по совершенно иному сценарию, война не продлилась бы еще четыре года, а Россия не отдавала бы кредиты за изнурительную войну еще почти 100 лет.

С самого начала изучения истории Архипелагской экспедиции я не обратил пристального внимания на значение гибели корабля «Святослав». Его крушение, конечно, отразилось на ходе кампании, но образование Архипелагской губернии казалось мне тогда более важным событием, хотя бы потому, что о факте ее существования вообще мало кому известно. К «Святославу» я вернулся позднее и понял: его гибель – это подлинная детективная история, заслуживающая внимания моих зрителей и читателей.

Мне показалось очень подозрительным, что в момент наивысшей близости русских к стратегическому окончательному успеху, прорыву в Дарданеллы и Константинополь и близкому окончанию войны русский корабль «Святослав» гибнет. Гибель корабля и, как следствие, потеря Лемноса заставляет командование Архипелагской экспедиции вообще забыть о такой операции, как захват Константинополя. Она исчезает из планов, замыслов и дум и перемещается в категорию несбывшихся и несбыточных надежд. Причем могли ли русские прорваться к Константинополю, не знал никто: ни турки, ни даже сами русские. План Екатерины был очень близок к реализации. О том, что у русских такие планы были, знали все. После начала блокады пролива прорыв и захват столицы стал очевидной реальностью, и это приводило османов в состояние жуткого страха. И не только их. Мысль о том, что русские закончат войну так быстро и победоносно, вызывала серьезное беспокойство у англичан и, очевидно, отравляла бытие их дипломатическому корпусу. Понимая все последствия продолжения блокады, а также ее снятия из-за гибели корабля, изучая имеющиеся обстоятельства гибели «Святослава», углубляясь в тему, все меньше и меньше веришь в такие странные случайности и трагические стечения обстоятельств. А вот в хорошо продуманную и исполненную гибель корабля, в то, что посадка на мель – часть чьего-то плана, верится гораздо охотнее.

Это был тот чрезвычайно редкий случай, когда гибель корабля не просто изменила ход кампании. Она развернула ход истории, замедлила развитие России и региона. Я изучил документы и предположил, что авария самого большого корабля русских эскадр в сентябре 1770 года не была случайностью. Я должен был собрать все доступные материалы и найти сам корабль, чтобы закрасить все белые пятна в этой истории.

Я не сомневался, что «Святослав» все еще лежит на дне у берегов Лемноса. Русские оставили корабль и вообще покинули этот район Эгейского моря. Большая часть греческого населения была вырезана османами. Информационная цепочка разорвалась, рассказать о месте гибели «Святослава» попросту было некому. Сведений о том, что корабль найден современными исследователями, у меня тоже не было. Что ж, давайте разберемся: кто убил «Святослава» и кому была выгодна его гибель?

Глава 1 Подозреваемые

Россия нуждалась в иностранных специалистах и нанимала их. Большинство из них были англичанами. Никаких особых преференций они не получали и росли в званиях и должностях, как все. Из пяти командиров русских эскадр двое были англичанами – Джон Эльфинстон (2-я эскадра) и Самуил Грейг (5-я эскадра). Рядовых же английских офицеров было значительно больше.

Среди англичан на русской службе было немало здравых, компетентных и главное – искренне преданных своей новой родине моряков. Например, адмирал Самуил Грейг. Он верой и правдой служил России на различных должностях, участвовал во многих сражениях и внес большой вклад в развитие и перевооружение русского флота. Именно Грейг проявил исключительную лояльность к Екатерине, доставив в Россию в 1775 году княжну Тараканову. Европейские державы к факту ее пленения относились крайне отрицательно. Поступок Грейга красноречиво показал, кому и насколько он был предан.

Незадолго до начала Архипелагской экспедиции в России появился наш первый «подозреваемый». 30 мая 1769 года англичанин Джон Эльфинстон в чине капитана 1-го ранга был зачислен в русский флот. 9 июня того же года вопреки всем правилам высочайшим приказом он же был произведен в контр-адмиралы «сверх комплекта». Стремительное повышение произошло при протекции руководителя Коллегии иностранных дел Никиты Ивановича Панина, известного англомана и одного из создателей «Северного аккорда» (альянс России, Пруссии, Швеции, Польши). Панин был врагом братьев Орловых – инициаторов Средиземноморской экспедиции.