Острова прошедшего времени

Я кивнул, и она мне поверила.

– А где Тоня? – спросил я.

– Где-то здесь.

Я вышел на улицу. В дверях обернулся. Тетя Люда так же держала в пальцах картофелину и смотрела на меня.

На улице Тоньки не было. Я зашел к Светке. Дверь оказалась приоткрытой, наверно, выпустили Шульца, маленькую коротконогую болонку с курчавой шелковой шерстью, похожую на игрушку. Светке отец еще в прошлом году привез ее из Москвы. Шульца обычно выводит гулять Светка, но сейчас она была дома, из ее комнаты доносились звуки скрипки.

Я чуть-чуть постучал в дверь Светкиной комнаты и вошел. Тонька сидела возле открытого окна в плетеном кресле. Она едва взглянула на меня и отвернулась.

Светка играла на скрипке свои упражнения. Она улыбнулась мне, не прекращая игры. Скрипка звучала то мягче, то с острым металлическим оттенком, и так без конца. Если бы подсчитать, сколько раз Светка провела смычком по струнам! Помню, она ходила в школу с маленькой скрипочкой. Мы покатывались тогда со смеху, слыша доносившиеся с третьего этажа нелепые скрипучие звуки.

А сейчас она играла так же легко, как я ходил или дышал. И скрипка теперь у нее была гораздо больше, чем прежде. А та, первая, висела на стене.

Светка опустила скрипку, перевернула страницу нот и снова легким мягким движением подняла ее к подбородку. Держа над струнами смычок, сказала:

– Садись, Валерик, я сейчас закончу.

Раньше мы дразнили Светку, кривляясь, изображали ее игру на скрипке. А сейчас я впервые по-другому посмотрел на ее занятия музыкой. Изо дня в день, почти не бывая на улице, она занималась в этой комнате. А звуки все острее и ярче становились под ее смычком. И когда она выходила во двор поиграть с нами, я видел, что она чем-то неуловимо отличается от нас. Иногда она играла какие-то очень красивые пьесы, я оставлял уроки и слушал ее. Но чаще были вот такие бесконечные упражнения.

Тонька забегала к ней последнее время все чаще и чаще. Они почти не разговаривали, но вместе им было хорошо. Почти каждый день они слушали пластинки. У Светки был полный шкаф пластинок. Отец ее был профессор, физик, и его довольно редко можно было увидеть дома. По воскресеньям все трое – Светка, ее отец и мать, ясное дело, не считая Шульца, куда-то уезжали на своем «Москвиче», наверно, отдыхать. В квартире у них полно было всяких красивых вещичек – статуэток, кувшинчиков из черного дерева, ваз из окованного серебром хрусталя. В каждой комнате была разная мебель, на стенах висели гобелены с видами каких-то старинных городов.

Я немного боялся Светкиной матери. Она иногда входила с папиросой и смотрела на меня с какой-то непонятной улыбкой. Моя мама часто говорила, что она очень красивая женщина. Но мне гораздо больше нравится тетя Люда.

Тонька наконец повернулась ко мне. Она рассматривала меня внимательно и долго. Кто ее знает, что она при этом думала, но мне совсем не понравился ее взгляд. Я подсел к ней поближе и тихонько сказал:

– В одиннадцать мы договорились собраться у дяди Альберта. Уже половина одиннадцатого. Идем.

Я думал, она откажется идти. Но Тонька молча встала, и мы пошли.

Светка оборвала игру и удивленно уставилась на нас.

– Вы куда? – спросила она.– Останьтесь, я потом доиграю этюд. У меня есть новые пластинки, послушаем.

Мне стало жалко ее.

– Потом. Нам надо сходить по делу...

– Ну хорошо, приходите вечером...

* * *

Славка и Махмут уже сидели в сарае у дяди Альберта. Когда мы с Тонькой вошли, они сделали вид, что нисколько не удивились, и продолжали свой разговор с дядей Альбертом.

– Когда мы снова отправимся в путешествие? – спросил Махмут.

– Куда, например? – через очки посмотрел на него дядя Альберт.

– Например, к пещерным людям, посмотреть жизнь доисторического человека.

– К пещерным людям? – переспросил дядя Альберт.– Но это же прыжок на пятьдесят тысяч лет назад. Страшно подумать. И потом – мы располагаем весьма скудными сведениями о тектонических движениях земной коры за те пятьдесят тысяч лет, которые необходимо преодолеть, чтобы попасть к пещерным людям.

– Скудными сведениями о чем? – не понял Славка.

– Об изменениях в рельефе. В результате землетрясений уровень почвы здесь,– дядя Альберт показал пальцем вниз,– мог значительно понизиться. Или наоборот. Корабль может разбиться, а мы, если останемся живы, уже никогда оттуда не вернемся домой.

– Тогда останемся жить с пещерными людьми,– сказал Славка.– Научим их всему, что знаем сами.

– Что, например, ты знаешь? – ехидно спросила Тонька.– Чему ты их можешь научить?

– Например, читать...

– Что читать?

Славка растерялся. И правда, что могли читать пещерные люди? И потом, надо ли им это?

– Тебя самого с трудом грамоте научили,– продолжала издеваться Тонька над Славкой,– все время убегал с уроков. А ты хочешь, чтобы троглодит...

– Я научу их делать железо! – запальчиво крикнул Славка.

– А сам-то ты знаешь, как его делают? – спросил Махмут.

– Он даже не знает, как делают халву,– заметила Тонька.

Славка вскочил с места, но мы с Махмутом усадили его обратно.