Острова сампагита

Зал взрывается, поддерживая своего фаворита. Каждый его выпад встречает бурный всплеск эмоций. Однако все заканчивается удивительно быстро. Фаворит падает замертво в какой-то неестественной позе, уткнувшись раскрытым клювом в опилки арены. Рыжий победитель садится сверху и продолжает клевать уже бездыханное тело. Похоже у него ни царапины. В абсолютной тишине судья аккуратно снимает убийцу с жертвы. Впрочем, это законный победитель. Зал в шоке, это видно по растерянным лицам. Попытки судьи продолжить поединок ни к чему не приводят. Обвисшая тушка бывшего фаворита неподвижна, рефери коротким жестом объявляет победителя. Все поворачиваются к толстяку, который просто сияет. Купюры рекой текут в пухлые руки соседа справа. Вижу, что какая-то часть денег остается у брокеров и еще одна доля передается на арену. Я так понимаю, что – в фонд будущего обладателя сегодняшнего приза.

– Вот так выигрывают целые состояния, – медленно и четко проговаривает Федор.

Следующие поединки проходят в меньшем напряжении. Теперь я различаю больше деталей в поединках, некоторые из которых длятся до пяти-шести минут. Однако такого накала страстей, как это было с рыжим незнакомцем, нет. Вижу, что многие ждут нового выхода бойца, хозяином которого является толстяк справа. Не случайно он сидел не в зоне больших игроков, а купил дешевый билет повыше. Это психолог.

Сделал только одну ставку и выиграл много. Очень много. Он не уходит, значит будет продолжение. Постепенно сабонг начинает напоминать мне покер, когда за столом появляется неизвестный сильный игрок. Все вроде бы идет своим чередом, но каждый ждет нового выпада незнакомца. И чем дольше продолжается спокойная игра, тем больше накаляется атмосфера. Так и сейчас. Зал вяло реагирует на очередную пару и настороженно ждет. Замечаю, что переговоры по сотовым оживились. Многие с кем-то советуются или уже принимают ставки на будущий поединок. Игра обещает быть крупной.

Наконец на арене вновь появляется рыжий победитель фаворита. Публика напряженно гудит. Судья делает свое дело, петухи изучают противника, а игроки ждут. Когда VIP-зона сделала ставки и брокеры обратились к зрителям, поднимается такой гвалт, что разобрать слова Федора я могу только приблизившись вплотную. Он советует ставить на рыжего. Достаю тысячную купюру и, кивнув на рыжего, протягиваю деньги нашему филиппинцу. Тот отчаянно жестикулирует, показывая на другого петуха, пытаясь убедить меня, что он того бойца хорошо знает, и результат известен заранее. Понимаю, что идет далеко не первый круг сегодняшних состязаний, и соперник рыжего очень знаменит в здешних местах, но настаиваю на своем. Толстяк справа опять принимает и принимает ставки. Судя по количеству пальцев, которые выбрасывают брокеры при заключении пари, суммы очень велики. Наконец, ставки сделаны, судья начинает бой.

И опять публика явно на стороне соперника рыжего бойца. Тот попроворнее и понаглее. Наседает, наскакивает и вдруг отлетает от почти незаметного удара лапой. Словно нога каратиста в круговом «маваси», шпага рыжего описывает блестящую дугу.

Его противник бьется с размаха о прозрачный щит, оставляя на нем кровавое пятно. К своему великому удивлению замечаю, что шея у несчастного почти перерезана, и голова болтается на лоскутке кожи. Обезглавленный соперник падает и тут же вскакивает. Делает несколько неосознанных прыжков, а кровь при этом фонтанирует над обрубком шеи. Затем в абсолютной тишине валится замертво.

Поворачиваюсь в сторону толстяка. Он подпрыгивает так высоко, что мне кажется, его будут ловить внизу. Вздох разочарования проносится по залу. То ли оттого, что он не разбился, то ли от проигрыша. И снова река купюр течет в пухлые, дрожащие от возбуждения руки толстяка. Он в лихорадке засовывает их в появившуюся сумку. Явно подготовился товарищ. Похоже ему проиграли все кроме меня. Филиппинец возвращает мне тысячную купюру и выигрыш. Пересчитываю. Там восемьсот песо. Он ожидает мой вопросительный взгляд, жестом показывая, что одна сотня ушла на арену, вторая осталась у него. Я выиграл почти двадцать долларов. Для многих зрителей это солидная сумма.

Следующие бои проходили какой-то невзрачной чередой, до безобразия похожие друг на друга. Разве что была пара, закончившая поединок очень быстро, – один из противников с позором бежал. Никто его не стал принуждать, но под улюлюканье изгнали. Все ждали рыжего. Я волновался так, словно сам должен был выйти на ринг. Поглядывая на Федора, понял, что и он в таком же возбуждении.

– Финал, – толкает меня в бок знаток сабонга.