Острова в океане

– Спасибо, Томми, – услышал он голос Эдди, а потом мальчик поднялся наверх со стаканом, обернутым в бумагу, и Томас Хадсон глотнул сначала немного, потом побольше и ощутил на языке холод, в котором была острота лимонного сока, душистая глянцевитость ангостуры и терпкость джина, подкрепляющего ледяную стынь кокосовой воды.

– Ну, как, папа, ничего? – спросил мальчик. В руках у него была бутылка пива прямо со льда, покрывшаяся на солнце холодными капельками пота.

– Великолепно, – ответил ему отец. – Джина ты влил порядочно.

– Пришлось, – сказал Том-младший, – потому что лед тает очень быстро. Надо бы нам завести какие-нибудь подстаканники-термосы, чтобы лед не таял. Я займусь этим в школе. Попробую смастерить что-нибудь из пробковых пластинок. И может, преподнесу тебе в подарок к рождеству.

– Взгляни на Дэви, – сказал ему отец.

Дэвид так вываживал рыбу, точно его схватка с ней только что началась.

– Посмотри, какой он плоский, – сказал Том-младший. – Что грудь, что спина – одинаковые. И они будто склеены у него. Зато таких длинных мускулов на руках больше ни у кого не увидишь – и бицепсы и трицепсы одинаковой длины. Странное у Дэви сложение, папа. И сам он странный, и вообще лучшего брата и быть не может.

Между тем Эдди опорожнил свой стакан и снова принялся обтирать Дэвиду спину полотенцем. Потом обтер ему грудь и длинные руки.

– Ну как ты, Дэви, ничего?

Дэвид кивнул.

– Слушай, – сказал ему Эдди. – У меня на глазах один человек – взрослый, сильный, плечи, что у быка – струсил, отступился от рыбы, а ведь и половины не сделал того, чего ты уже добился.

Дэвид молча делал свое дело.

– Здоровенный дядя. Твой папа и Роджер тоже его знают. Он на рыбной ловле собаку съел. Все время рыбачит. Так вот, подцепил он как-то огромную рыбину и сдрейфил, отступился от нее, потому что она его измотала. Измотала его эта рыба, и он ее бросил. Держись, Дэви, держись.

Дэвид молчал. Он сберегал дыхание, продолжая поднимать и опускать удилище и наматывать леску на катушку.

– Эта треклятая рыба – самец, потому она такая сильная, – сказал ему Эдди. – Будь это самка, ей давно бы капут, кишки бы лопнули, сердце бы разорвалось или икра бы из нее выперла. У этих рыб самцы сильнее. У других сильнее самки. А у меч-рыбы наоборот. У этой силищи много. Но ты ее доконаешь, Дэви.

Леска снова стала разматываться, и Дэвид закрыл глаза, уперся ногами в деревянную перекладину, откинулся назад и минуту отдыхал.

– Правильно, Дэви, – сказал Эдди. – Пока не работаешь, отдыхай. Рыба просто кружит, но тормоз и ее заставляет работать, так что она устает тоже.

Эдди повернул голову и заглянул вниз, и по его прищуру Томас Хадсон понял, что он смотрит на большие медные часы, укрепленные на стене каюты.

– Пять минут четвертого, Роджер, – сказал он. – Дэви, друг, уже три часа пять минут, как ты с ней возишься.

Теперь Дэвиду пора было бы выбирать леску, но она ровно разматывалась с катушки.

– Опять уходит в глубину, – сказал Роджер. – Держи крепче, Дэви… Том, тебе леску видно?

– Видно, хорошо видно, – ответил ему Томас Хадсон. Леска пока уходила вниз не очень круто, и он просматривал ее на большой глубине.

– Рыба, верно, пошла на дно, чтобы там подохнуть, – вполголоса сказал Томас Хадсон старшему сыну. – Тогда все пропало.

Том-младший покачал головой и закусил губу.

– Держи ее, держи изо всех сил, Дэви! – услышал Томас Хадсон голос Роджера. – Подвинти тормоз, но леска пусть разматывается.

Мальчик так крепко завинтил тормоз, что удилище и леска чуть не лопнули, и собрал все силы, готовясь к предстоящему испытанию, а леска разматывалась с катушки и уходила все ниже и ниже.

– Только задержи ее, и тогда она наша, – сказал Дэвиду Роджер. – Выключи моторы, Том.

– Уже выключил, – сказал Томас Хадсон. – Но, пожалуй, можно немного подать назад, пользуясь течением.

– Ладно. Давай.

– Есть, – сказал Томас Хадсон.

Чуть отойдя назад, они отняли у рыбы леску, но так, самую малость, и теперь вся она, сверху донизу, натянулась почти в отвес. На катушке оставалось совсем мало – меньше, чем было в самые критические минуты.

– Придется тебе выйти на край кормы, Дэви, – сказал Роджер. – И ослабь немного тормоз, тогда высвободишь комель.

Дэвид ослабил тормоз.

– Теперь укрепи комель в гнезде. Эдди, обхвати его сзади поперек туловища.

– О господи! – сказал Том-младший. – Она пошла ко дну, папа!

Дэвид стоял на коленях у края кормы, держа удилище, которое так согнулось, что даже вершинка его была под водой, а торцом оно сидело в кожаном гнезде у мальчика на поясе. Эндрю схватил Дэвида сзади за ноги, а Роджер опустился рядом с ним на колени и следил, сколько лески уходит под воду и сколько ее остается на катушке. Он оглянулся на Томаса Хадсона и покачал головой.

На катушке не осталось и двадцати ярдов, а удилище до половины ушло под воду и тянуло Дэвида вниз. Потом на катушке осталось каких-нибудь пятнадцать ярдов. Потом уже и десяти не было. И тут леска перестала разматываться. Мальчик висел над бортом, удилище почти целиком было под водой, но леска больше не сматывалась с катушки.