Острова

– Эту мысль я отмел сразу, течения были плохо изучены, и океан мог принести радиацию к нашим берегам. И я выбрал горы.

– Почему горы?

– Я надеялся, что при взрыве в отдаленной местности никто больше не пострадает, разрушений и так было слишком много.

– И что же произошло? – спросил капитан Ринг, замечая, что лицо Мобила стало пасмурным.

– Произошло нечто худшее, чем кто-либо мог предполагать. Бомба ударила в центр каких-то подводных рек, и поначалу там открылся гигантский фонтан, бивший на две сотни метров вверх, но через неделю он иссяк, и вода стала уходить – сначала из песчаной долины, потом из озер, колодцев и небольших рек. Уцелел только Гил, но из огромной реки с зелеными берегами и шириной во многие километры он превратился во вполне средненькую речку, которую теперь мог переплыть даже ребенок. Ушедшая вода обнажила пирамиды-концентраторы, которые построил Лор, и жреческие комплексы, которые он воздвигал в свою честь. Прежде они имели сообщение только по воде, но вода ушла, и они остались сухопутными портами, так и не дождавшимися своих кораблей. Пораженные ядерными бомбами земли пришли в упадок, и это стало ясно в ближайшие пятьдесят лет.

– Но Лора к тому времени не было?

– К тому времени – не было. Он связался со мной через три дня после нашей успешной атаки.

– Почему только через три?

– Потому, что постъядерные бури были необыкновенно сильными. Даже у нас, за тысячи километров от мест бомбардировки, по небу ходили темные тучи, из которых то летел снег посреди летнего дня, то сыпал град, то били в землю гигантские молнии.

– И что же он сказал?

– Он сказал, что уходит. Собирает манатки, грузится на корабль и возвращается домой.

– Но инспекция Лиги…

– Он добавил, что правила игры действуют, и он все берет на себя. Он сказал, что приедет и повинится, будто это он сам натворил дел в зоне своей ответственности.

– Он так и сделал?

– Да, нужно признать, что, несмотря на то что выглядел Лор как безумец и поступал точно так же, он выполнил условия договора, и у инспекторов ко мне никаких вопросов не возникло.

– А что же было у вас на плато Аскансиатль?

– У нас все было хорошо, мы строили новые города, я продолжал удивлять народ своими возможностями…

– Ты сказал «народ»? Ты не сказал – варвары?

– Не сказал?

– Нет, – покачал головой капитан Ринг.

– Ну, это просто выскочило, конечно же, они варвары, а никакой не народ.

– Судя по твоему рассказу, секвестор Мобил, ты выиграл войну благодаря своей инженерной и научной оснащенности. Как же ты рассчитывал эти твои корабли, двигатели, бомбы, в конце концов?

– Корабли рассчитывал архитектурный робот, тот самый, который строил по моему заданию мегалитические объекты.

– Но архитектура и строительство кораблей – разные вещи.

– Да-да, понимаю. Пришлось немного переписать программы, ввести новые коэффициенты, но у меня были помощники – несколько местных программистов. Они входили в круг элиты и работали внутри базы. Очень толковые варвары, скажу я тебе.

– Ну хорошо, а двигатели?

– Это все школа, – махнул рукой секвестор. – Что-то помнил, что-то запросил из библиотеки. Промышленный окислитель у нас имелся, растительные масла тоже были в избытке, их отжимали на нашей маслобойке.

– Маис?

– Подсолнечник…

– Я такого не знаю.

– Цветок шурла, только желтый.

– А, понятно! – кивнул капитан Ринг, который любил цветы шурла за их тонкий аромат.

79

Прошли все сроки ожидания. Первый намечался на три сорок пять, резервный еще через два часа и запасной резервный – через восемь с половиной часов после первого срока.

Кворт пропустил все три, ведь на подвески его судна не вернулся ни один «шершень» – ни целый, ни поврежденный, а в эфире царила полная тишина, сколько бы ни напрягался приемник май-пай.

В конце концов, посовещавшись с первым помощником Луи Олвертом, капитан Кворт все же отчалил от космической станции и направил судно по установленному маршруту для доставки десанта на базу Фулзик.

– До чего же мерзкое ощущение, босс.

– Не по себе как-то, это точно, – согласился Кворт.

Они уже прошли первые тысячи миль в разгоне, а после трехчасового молчания было неплохо перекинуться парой слов. В других обстоятельствах они болтали чаще, но сейчас беседа как-то не шла. Стопорилась беседа, и все тут.

После разгона прошли еще два часа хода на крейсерской скорости. Сидеть в рубке Кворту не хотелось, и он прошелся по судну, где все так же сновали бойцы десанта, решающие свои сиюминутные проблемы.

Суета, конечно, кое-где даже бардак, но это капитана расслабляло. Это было приятнее, чем сидеть в рубке нос к носу со Олвертом и размышлять о судьбе летчиков-штурмовиков.

Солдаты, не таясь, курили фишку, распивали невесть откуда добытый разведенный рингозин, но сейчас Кворт не обращал на это внимания. Он знал, что скоро сбросит эту компанию на другую шею, а потом… Потом ему придумают еще какую-нибудь пытку, в этом сомневаться не приходилось. Он знал, что так легко грузовое судно из прифронтового района не отпустят. Будут выжимать до последнего.

Неожиданно навстречу вышел лейтенант, который отсалютовал Кворту и, остановившись, спросил: