Островитяне

— Ну и что ты мне сегодня покажешь? — спросила она.

Мне не терпелось поделиться с ней своими рисунками.

— Мы сегодня плавали на каяках. И в протоках было много всего интересного. — Я придвинул тетрадку к ней поближе. Показал зарисовку белой птицы, взлетающей с илистой отмели. — Мне кажется, это белая цапля.

— Думаю, ты прав. Посмотрим, что про нее известно. — Хани взяла определитель и очень скоро нашла в нем белую цаплю. Принесла книгу к столу. — Да, белая цапля. Она вся белая, только лапы черные, а в самом низу ярко-желтые. Много лет назад дамы мечтали о том, чтобы шляпку их украшало пышное перо белой цапли. Поэтому цапель этих почти истребили. — Бабушка сокрушенно покачала головой. — Ради дамских шляпок. Но после принятия Закона о перелетных птицах цапель стали охранять, и теперь их число значительно выросло.

Я подумал: прикольный факт, нужно поделиться с Мейсоном.

— Что тут у тебя еще? — Бабушка перевернула страницу, усмехнулась. — Краб-скрипач. Правда, они очень забавные?

Мы хором рассмеялись.

— Ты же знаешь, что все, которые с клешней набекрень, — самцы. У самок клешня не такая большая. А самец размахивает этой своей клешней, когда ищет пару. Ну и драться ею удобно. Но в основном она для красоты.

Я подумал про нашего «Краба-Скрипача», но Хани про него рассказывать не стал — и картинку рисовать тоже. Мы ведь договорились с Мейсоном и Лоуви, что подождем подходящего момента, а потом уже откроем наш секрет.

— Ты плавал на каяке по болотам… — не без зависти сказала Хани.

— Да, и там очень красиво.

— Верно, — кивнула Хани, усаживаясь в свое кресло. — Именно болота дают нам нашу самую вкусную еду: крабов, креветок и устриц. Болотная вода их омывает и кормит. За это мы и любим наши болота. Вот только внешность обманчива, — добавила Хани, подняв вверх палец. — Там нужно постоянно помнить об осторожности. Властелины болот — приливы, а они не прощают глупостей. — И она бросила на меня строгий взгляд. — Помни об этом. Вода отступает быстро, но и приходит очень стремительно. Забудешься — застрянешь посреди ила. Такое часто бывает. И еще в протоках можно заблудиться. А потом сидишь и ждешь, пока тебя спасут.

— Лоуви мне об этом говорила.

— Лоуви у нас умница. Ты ее слушай. Она тут всю жизнь прожила. Я тоже хочу, чтобы ты все-все-все узнал о наших болотных краях. О красотах и об опасностях.

— Про ил я уже знаю, — заметил я с кривой усмешкой. — Он вонючий.

Хани рассмеялась.

— Уверяю тебя, к его запаху можно привыкнуть, — ответила она. — Для меня ил пахнет домом.

— Вот я и привыкаю.

— Я так и думала. Нужно просто помнить о том, что таится в иле. Можно очень больно порезаться о ракушку — края у них острые как бритвы. Иногда даже обувь разрезают.

Я сглотнул, вспомнив, как ходил по илу босиком.

— А еще тебя может засосать, причем всерьез, — усмехнулась Хани. — Потом, когда вылезешь, пахнуть будешь отнюдь не розами.

— Верно, — подтвердил я, кивая.

Зазвонил телефон, мы оба вздрогнули. Переглянулись, и я понял, что нам обоим пришла в голову одна мысль: звонок от моих родителей. Хани пошла к телефону, я — следом.

— Алло? — Голос ее звучал напряженно. Потом в нем послышалось удивление. — А, добрый вечер, Пожарник Рэнд. Что? — Улыбка угасла, бабушка снова взглянула на меня. — Да, конечно. Сейчас приедем. — Бабушка повесила трубку. — Странное дело. Пожарник Рэнд говорит, что у него небольшая проблема и нужно срочно привезти тебя на пожарную станцию. — Бабушка приподняла бровь. — В чем дело?

Я сглотнул и пожал плечами. Но предчувствия у меня были нехорошие.

— Ладно, иди обуйся. Надо ехать.

— Насчет обуйся…

Мы ехали в молчании черном, как ночное небо. Деревья нависали над нами огромными страшными тенями. Хани очень аккуратно вела электромобиль по темным дорогам. Сегодня — никаких гонок. Видно вперед было ровно настолько, насколько хватало света фар.

Мы приехали на пожарную станцию, дверь большого гаража была открыта. Я увидел, что перед красной пожарной машиной сгрудилось несколько человек. Никто не улыбался. Лица были такие строгие, что желудок у меня забился, как рыба, вытащенная на сушу. Мы припарковались, подошли ближе. Первой я увидел Лоуви — она стояла с опущенной головой. Рядом с ней — ее тетя Сисси, высокая женщина с коротко остриженными волосами соломенного цвета.

— Привет, Сисси, — поздоровалась, подходя, Хани.

— А, Хелен Поттер! — с дружелюбной улыбкой откликнулась тетя Сисси. — Рада тебя видеть. Как жизнь, соседка?

Они обнялись, Хани ответила:

— Жизнь будет лучше, когда я пойму, что происходит.

Тетя Сисси покачала головой. Губы ее были крепко сжаты от волнения.

— Мне только сказали привезти Лоуви.

Я подошел к Лоуви.

— Тебе пришлось приехать прямо от мамы, из Айл-оф-Палмс?

Лоуви покачала головой.

— Я так устала, что попросила у тети остаться на ночь. — Она наклонилась ко мне и заговорила совсем тихо. Голос дрожал: — Ты думаешь, дело в лодке?

— Не знаю. — Я видел, что Лоуви напугана не меньше моего. — Где Мейсон?

Лоуви пожала плечами.

— Не знаю. Но его электромобиль здесь.