Островитяне

– Для этого и нужно испытание. Я приехала в Эрскнес потому, что здесь, в горах, есть похожие развалины. Мне нужно отправиться туда, поработать с моделирующей аппаратурой, набросать отчет, который они смогут изучить. Дело в том, что большая часть руин – только на Сивле, но точно такое же здание есть здесь. Здание, построенное в то же время и тем же способом. Те, кто хочет работать на «Управление», сначала едут сюда.

– Куда именно?

– Мне объяснили, как добраться. Все записи у меня в ноутбуке.

– Так почему ты раньше об этом не сказала?

– Не думала, что это важно.

Мы выпили еще бренди. Алвасунд пошла на кухню, приготовила еду; мы поели, растянувшись на ковре перед печкой. Постепенно я успокоился – возможно, помог бренди.

На улице начался дождь. Я подошел к окну, протер кружок на запотевшем стекле и выглянул на унылую улицу.

Дождь можно было услышать в любой части дома – он барабанил по деревянной крыше, шуршал по бетонной дорожке, журчал, утекая прочь. Внезапный дождь должен был ознаменовать окончание Гоорнака – по легенде, в дождь превратилась слюна ведьмы. По крайней мере, ветер стих.

Мы долго сидели вместе на ковре, глядя на огонь. Я приобнял Алвасунд за талию. Когда дрова в печи внезапно осели, выбросив сноп искр, Алвасунд нежно ко мне прижалась.

Но когда наступило время идти спать, Алвасунд снова вела себя так, словно нас разделял лист стекла.

На этот раз я позволил ей первой принять душ, и когда я поднялся, она уже легла. Я, обнаженный, встал перед ней, но она повернулась и закрыла глаза. В постели я наткнулся на разделявшую нас подушку. Я немного полежал, слушая дождь и тихое дыхание Алвасунд, затем выключил свет.

– Обними меня, Торм, – сказала Алвасунд в темноте.

– Ты этого хочешь?

– Да, пожалуйста.

Она повернулась, села и отбросила подушку в сторону. Затем вновь легла и прижалась ко мне голой спиной. Я зарылся лицом в ее волосы, положил руку ей на живот.

Она была мягкая, расслабленная. Через несколько секунд она положила мою ладонь себе на грудь.

По крыше барабанил бесконечный дождь, но в тепле и безопасности дома этот звук казался почти уютным. Хотя я был взволнован и возбужден, скоро я задремал, зажав между пальцами ее сосок, похожий на маленький твердый бутон.

Ночью она разбудила меня поцелуями. Мы наконец занялись любовью, и я с радостью представлял себе, как осколки невидимого стекла разлетаются во все стороны, никому не причиняя вреда.

Три дня спустя мы выехали из Эрскнеса и отправились на север. Ночью дождь затих, и улицы города впервые очистились от снега и льда. В холодном небе сияло солнце.

Покинув Эрскнес и забравшись в горы, мы вскоре пересекли линию таяния снегов. На самых высоких горах Таллека снег часто не таял до середины лета, однако на дорогах льда не было, и мы любовались великолепными видами огромного горного хребта под лазурным небом. Белые облака цеплялись за подветренные склоны гор, словно бесплотные знамена.

Внимание Алвасунд было поглощено ноутбуком. Она запустила программу, которая строила трехмерные образы, а затем экстраполировала и создавала модели на основе артефактов из библиотек. Алвасунд показала мне пару демонстрационных роликов: например, тот, в котором из одной окаменевшей кости делали целый скелет какой-то давно вымершей рептилии. В другом ролики из кусков древесины создавали очертания давно разрушенных домов. С настоящими артефактами ей еще не приходилось работать, и поэтому по дороге она готовилась – изучала выложенные в сети руководства и смотрела другие демки.

Мы приближались к северному побережью Гоорна, и я уже несколько раз замечал вдали спокойное и холодное голубое море. Дорога пошла вниз, туда, где среди голых камней попадались пучки живучей травы. Путь подсказывала карта, которую «Управление» прислало Алвасунд вместе с разрешением пройти тест.

Нужное место мы нашли довольно легко. Разрушенная высокая башня из темного камня стояла на крутом утесе над морем, и мы увидели ее задолго до того, как к ней подъехали. Других построек поблизости не было.

Я припарковался недалеко от башни. Алвасунд взяла с заднего сиденья ноутбук и оборудование для оцифровки изображений. Мы еще немного посидели в машине, глядя на старое здание, от которого нас отделяла пустошь. Почему-то вид этой башни вызывал у меня смутный и иррациональный страх.

Мы пошли по неровной почве, борясь с сильным ветром, дувшим с моря. Мой страх постепенно нарастал, но Алвасунд я в нем не признавался. Подойдя поближе к развалинам, мы увидели потрескавшиеся каменные стены и большое отверстие в верхней части одной из них; внутри виднелось что-то вроде деревянного пола и сломанные, криво торчащие балки. Южная стена заросла оранжевым лишайником. В ярком солнечном свете камни башни казались особенно темными.

За башней открывался удивительный вид на море и каменистый берег. Далеко вдали, на прибрежной равнине, по современной дороге быстро ехали машины.

– Башня, похоже, сторожевая, – произнес я, глядя на море.