Островитяне

Мы сели на баркас, который должен был отвезти нас на Сивл, но сначала нам пришлось пройти паспортный контроль. Думая, что это простая формальность, мы в хорошем настроении вошли в здание пограничной службы, однако на выходе нас задержали. Чиновники особенно заинтересовались мной и Алвасунд, так как выяснилось, что мы граждане Архипелага. Как мы получили разрешение покинуть Архипелаг и почему теперь уезжаем? И собираемся ли мы вскоре вновь пересекать государственную границу?

В конце концов пограничники приняли как факт, что Алвасунд – сотрудник «Управления», хотя об этой компании они, похоже, никогда не слышали. Поэтому Алвасунд имела право получить выездную визу. Затем они принялись рассуждать о том, кто я такой, кто мне платит и какие у меня намерения. Допрос, замаскированный под дружескую беседу с помощью притворного дружелюбия, длился целую вечность. Ни один мой ответ их, кажется, не удовлетворил.

Однако всем нам в итоге разрешили отправиться. Мы прошли по лабиринту из лестниц и коридоров и вышли на пирс. Там стоял серый стальной баркас, на который с помощью конвейера грузили наши ящики и чемоданы.

После небольшой задержки погрузка была завершена. Капитан запустил двигатели, и корабль отошел от причала. Реф покинула рубку и спустилась в каюту, где уже собрались остальные.

Мы с Алвасунд остались на верхней палубе. Мы предвкушали возвращение на острова и сейчас стояли рядом на носу, глядя на темную громаду Сивла.

В Джетре, даже в гостинице, спрятанной в центре делового квартала вдали от берега, Сивл буквально нависал над городом. Но как только мы вышли из гавани в неспокойное море, остров уже не подавлял своим видом.

Единственный местный порт, Сивл-Таун, располагался в глубине узкого залива в юго-западной части острова. Пока мы жили в гостинице в Джетре, я изучил карту, висевшую на стене в холле, и поэтому знал, что по пути к порту нам придется обогнуть несколько скалистых утесов под названием Стромб-Хед. Когда баркас подошел к ним ближе, стало видно, что за последние годы здесь произошло много обвалов. Обломки создали несколько мелей, протянувшихся далеко от берега, и эти мели следовало обходить по широкой дуге.

Наш баркас, современный, с системой стабилизации, быстро и уверенно шел по волнам. Стоя на палубе рядом с Алвасунд, я понял, что получаю удовольствие от путешествия, что я снова привыкаю к морской качке после долгого пребывания на суше.

Высокие борта защищали нас от встречного ветра. Когда баркас наконец обогнул Стромб, то накренился сильнее, чем мы ожидали, – высокая судовая надстройка поймала ветер, словно парус. Капитан увеличил обороты двигателя и развернул судно под углом к волнам.

Баркас свернул в залив едва ли не раньше того, как мы поняли, что уже прибыли. Почти сразу перед нами возник небольшой городок Сивл-Таун – ряды домов на крутых склонах холмов, преимущественно серые, как и камни, на которых они стояли. Баркас уверенно шел к городу по гладкой воде.

– Торм! – Судорожно вдохнув, Алвасунд стиснула мое предплечье и указала на северный берег залива. Там стояла одна из башен, построенная на крутой скале, чтобы возвышаться почти над всем заливом.

Мы посмотрели по сторонам. Вскоре я заметил еще одну башню, на этот раз на южном берегу – она тоже была построена над городом, но недостаточно высоко, чтобы виднеться на фоне неба.

На палубу вышли остальные члены группы, тоже подошли к лееру и стали разглядывать каменные берега залива. Все вместе мы насчитали восемь башен, окружавших город словно радиомачты. Складывалось впечатление, что они сбились в кучу и затаились, и это еще больше усиливало чувство тревоги.

Реф разглядывала их в бинокль, описывая каждую, и присваивала ей буквенно-цифровой индекс, который один из сотрудников заносил в свой планшет и называл вслух для контроля. Несколько башен были цилиндрическими, сужающимися кверху, другие, которые считались более древними, в сечении были квадратными. Еще одна башна поначалу тоже показалась цилиндрической, однако Реф сказала, что это одно из редких восьмиугольных зданий. Кто-то из группы добавил, что на Сивле всего девять восьмиугольных башен, и все они сохранились лучше других.

Чем ближе баркас подходил к городу, чем дальше мы углублялись в залив, тем сильнее становилось мое беспокойство. Ощущение того, что башни сознательно возведены для того, чтобы как-то окружить и ограничить город, – это одно, но у меня возникло слишком хорошо знакомое чувство: воспоминание о том страшном происшествии в горах Эрскнеса. Словно в узкий залив рядом с Сивл-Тауном кто-то выпустил не имеющий запаха газ, притупляющий сознание и вызывающий ужас.

Алвасунд крепко сжала мою руку. Она стиснула зубы, на шее от напряжения выступили жилы.

Баркас причалил к берегу. Радуясь, что можно чем-то себя занять, мы стали выгружать багаж и снаряжение. Современных конвейеров, таких как в Джетре, здесь не было, и поэтому все пришлось переносить вручную. Работали мы молча.