Островитяне (СИ)

— Или она просто с приветом, — пробормотал я. Казалось бы, хуже уже некуда, а вот поди ж ты.

— Отправляемся! — оповестил капитан, открывая двери для пассажиров. Нужно было двигаться.

— Давай, — сказала мама, стараясь, чтобы голос звучал бодро.

Я громко выдохнул. Семья у нас военная, мы часто переезжаем. Я не раз оказывался в школе новеньким, заново заводил друзей. И к расставаниям с родителями привык тоже.

Но расставаться от этого было не легче.

— Пока, — сказал я, глядя в пол.

Мама быстро обняла меня на прощание. Я не обнял ее в ответ. Руки безвольно висели вдоль тела.

Мама вернулась на причал. Я посмотрел через плечо — она шагала прочь, сгорбив плечи.

— Мам! — выкрикнул я.

Она остановилась, обернулась, я побежал к ней. Она раскинула руки, я прижался к ней, обнял изо всех сил.

— Мам, я буду скучать, — сказал я, уткнувшись лицом ей в ребра.

Почувствовал, как она сжала меня крепче прежнего.

— И я буду скучать. — Она поцеловала меня в щеку, и я увидел, что в ее глазах, как и в моих, стоят слезы. — Позвоню! — сказала она.

— Я люблю тебя, мамочка! — выкрикнул я и побежал обратно на борт. Капитан жестом пригласил меня внутрь, а потом запер двери.

Почти все металлические скамейки уже были заняты. Я помчался по трапу на верхнюю палубу. В небе сияло жаркое солнце, металлические перила нагрелись — я прижался к ним, чтобы помахать маме на прощание.

Но мама уже скрылась из виду.

Глава 2. Добро пожаловать на остров Жить как Гекльберри Финн

Заворчав и пустив по воде пузыри, заработал мощный двигатель парома. Мы с черепашьей скоростью поползли по Береговому каналу, мимо Айл-де-Палмс, где перед огромными особняками дожидались большие белые моторные яхты и водные лыжи.

С каждой минутой привычный мир отдалялся все сильнее. Я гадал, чем сейчас занимаются в Нью-Джерси мои друзья — ведь у них первый день каникул. Вытащил телефон, написал эсэмэску: «Привет, народ, как жизнь? Ловите селфи — я на пути на необитаемый остров».

Я поднял глаза от экрана, огляделся. Да уж, это точно не Нью-Джерси. Во все стороны до самого горизонта тянулась голубая водная гладь. У берега покачивалась на ветру ярко-зеленая осока. Я заметил длинную цепочку бурых пеликанов, плотным строем летевших над самым болотом — крылья размахом почти в два метра едва не касались воды. Папа называл их «патрульными бомбардировщиками».

Тут за спиной у меня раздались шаги по металлическому трапу. Я обернулся и увидел, что на последней ступеньке трапа стоит мальчик. С виду мой ровесник, короткостриженный, темнокожий. У меня мелькнула надежда, что на острове будут и другие дети. На ногах у мальчика были синие «Найки», в ушах — золотистые беспроводные наушники. Мне бы родители в жизни не стали покупать такую дорогущую обувь. Я пошевелил пальцами в кроссовках — стареньких, серых: я их носил с самого Рождества.

Я перехватил взгляд мальчика и кивнул, но он сделал вид, что меня не видит, — дошел до скамейки в самом дальнем конце и вцепился в перила.

И тут капитан вдруг дал полный газ. Двигатель взревел, и паром так резко рванулся вперед, что кепка слетела у меня с головы. Я бросился ее ловить. Случайно выпустил телефон, он упал на палубу. Застыв от ужаса, я смотрел, как он скользит по металлическому полу и падает за борт, в пляшущие волны с белыми гребешками.

— Не-е-е-е-ет! — заорал я.

Вцепился в перила, перегнулся вниз, уставился в воду опешив, все еще не понимая, что случилось, — в лицо мне летели соленые брызги. Белый пенный след от парома исчезал в темной голубизне. Оборвалась последняя связь с домом. Я сглотнул и посмотрел на мальчишку. Он крепко держался за ограждение, будто от этого зависела его жизнь. Бросил на меня быстрый взгляд, сочувственно пожал плечами.

Я плюхнулся обратно на скамью, уперся локтями в колени — в руках было непривычно пусто. Следующих пятнадцати минут, пока мы шли по каналу, я совсем не помню.

Только когда гул двигателя превратился в негромкое бормотание, я поднял глаза. Мы подходили к острову. Я увидел плотный зеленый купол из деревьев и кустарников — можно подумать, что остров этот был затерянным миром, окутанным тайной. Вот-вот на берег выскочит динозавр. Я поднялся, снова подошел к перилам и стал смотреть, как паром подходит к длинной деревянной пристани.

Прищурившись — солнце светило ярко, — я увидел бабушку: она стояла под деревянной вывеской с надписью: «ОСТРОВ ДЬЮИС, ЮЖНАЯ КАРОЛИНА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ». Хани улыбалась и махала обеими руками над головой — как будто она потерпела кораблекрушение, а я приплыл ее спасать.

Наконец паром остановился. Мальчишка в кроссовках «Найки» пулей пронесся мимо меня и затопал вниз по трапу. Я закинул на спину рюкзак и пошел следом за ним, на нижнюю палубу и на пристань — шаги гулко отдавались от досок.

— Джейк! Внучок! — воскликнула Хани и крепко меня обняла. — Котенок мой, да как же ты вырос! Небось уже выше меня стал.

— Вот уж не проблема. Все люди выше тебя, — заметил я.