Островок безопасности

Закрой глаза на то, на это,
Зато открой их в час рассвета,
В рассветный час глаза открой,
И ты увидишь, что игрой
Увлечены и край небесный
И край земной, и мир окрестный.
И всё, что мучило тебя,
В игру включилось, свет любя.

«Дорожки земные печальны и зыбки…»

Дорожки земные печальны и зыбки.
Мы ходим по ним, совершая ошибки.
Ошибка другие ошибки плодит,
А добрый наш ангел сквозь пальцы глядит
На наши огрехи. Вернее, сквозь крылья.
И, нас осыпая небесною пылью,
Весёлой сверкающей снежной пыльцой,
Нас делает, — нет, не закланной овцой,
Такой обречённой, такой безутешной, —
А белой пушистой овечкой безгрешной.

«Раздели со мной тоску…»

Раздели со мной тоску.
Разделить её — ведь это
Как добавить ночи света
Или прочность волоску,
На котором мы висим
Грузом, что невыносим.

«Уж если земное нам должно оставить…»

Уж если земное нам до

лжно оставить,Навеки покинуть, то лучше истаять,
В трепещущем воздухе взять и пропасть,
Пропасть, превратившись в незримую часть
Воздушной среды драгоценной, любимой,
Прозрачной, трепещущей, неуловимой.

«Ну а теперь отведай ты…»

Ну а теперь отведай ты
Кусочек здешней темноты
И света здешнего кружочек.
Сегодня твой черёд, дружочек,
Изведать, какова на вкус
И сладость драгоценных уз,
И горечь, если узы рвутся,
И более не отзовутся
Те, без кого не знаешь как
Свой сделать следующий шаг.

III. Несколько стихотворений 1965—1969 гг.

«Я знаю тихий небосклон…»

Я знаю тихий небосклон.
Войны не знаю. Так откуда
Вдруг чудится — еще секунда,
И твой отходит эшелон?!

И я на мирном полустанке,

Замолкнув, как перед концом,
Ловлю тесьму твоей ушанки,
Оборотясь к тебе лицом.

1965

«От маеты, забот и хвори…»

От маеты, забот и хвори,
Раздвинув дни, я улизну,
Как между планками в заборе,
И, окунувшись в тишину,
У осени по самой кромке,
Где листьев ржавые обломки
Покрыты коркой ледяной,
Пройду и стану тишиной.

1965

«Январский сумрак затяжной…»

Январский сумрак затяжной,
Сугробы хрустки, как суставы,
И тянутся по Окружной
Запорошенные составы.

Снега, как дни мои, несметны.

Я в этом мире — на века.
Но снег стряхну с воротника
И в дом войду. И снова — смертна.

1966

«Не ждать ни переправы, ни улова…»

Не ждать ни переправы, ни улова,
Ни окрика, ни шороха, ни зова.
У леса, у глухого перелеска,
Средь синевы, и тишины, и плеска,
На берегу, колени к подбородку,
Сидеть, следя недвижимую лодку
И слушая полуденные речи
Реки, не прерывая, не переча.

1966

«А у меня всего одна…»