Островок

– Кто?.. – прохрипел Аркадий.

– Покуда определены только квоты, – ответил я, сохраняя непроницаемое выражение лица. – Но уже в ближайшее время начнется отбор кандидатур. С учетом мнения общественности и рекомендаций местных комитетов по культуре. Двигать, естественно, будут тех, кто находится в цветущем творческом возрасте и способен еще послужить на ниве культурного досуга. А ваш возраст, Аркадий, наиболее оптимален для того жанра, который вы представляете. Да и повод будет – юбилей! Вот с чем был связан мой вопрос по поводу вашего возраста…

Широкий лоб конферансье покрылся испариной.

– Сказать по правде, наш комитет по культуре постоянно интригует против меня. Там считают, что Балагулин способен только балагурить, пардон за нечаянный каламбурчик! Они ведь не вникают в подтекст! Нет, меня они зарежут! – воскликнул он в отчаянии.

– Веселее, Аркадий, мы утрем им нос! – ободрил я его. – Скажу вам по секрету: я пользуюсь – через одного нашего надежного клиента – определенным влиянием в министерстве. Ваша раскрепощенная творческая манера, Аркадий, произвела на меня неизгладимое впечатление. Да и публика принимает вас на «ура», это же факт! Я готов, господин артист, пролоббировать ваши интересы, но и самому вам придется подсуетиться.

– Что я должен делать? – растерянно развел он руками.

Я надолго задумался, затем произнес:

– Жаль, конечно, что у вас испорчены отношения с комитетом по культуре. Для меня это новость. Но я посмотрю, как это можно исправить. Вы же попробуйте организовать ходатайства от общественных организаций, от творческих союзов, от коллег, от своих влиятельных поклонников, ежели таковые имеются… Словом, организуйте отсюда в министерство поток бумажек и звонков. Учините легкий тарарам. Ударьте во все колокола! Все в ваших руках, Аркадий! Хватайте свой шанс мертвой хваткой.

Балагулин поднял на меня свои маслянистые глазки.

– Ярославич… Всё это звучит как сказка… – Кажется, он растерял весь запас своих приколов.

– Так сделайте ее былью, черт побери!

– Но ведь и вы, наверняка, чего-то потребуете от меня взамен? – здравый смысл всё же не изменил пройдохе.

Оставалось поставить эффектную точку в нашем разговоре. Я в красочных тонах изложил ему свою легенду, присовокупив, что за удачное посредничество он получит свой процент. Привел несколько примеров якобы из деятельности нашей конторы, которые должны были навести его на мысль о Лизе, сестре Сапера.

Аркадий судорожно кивнул. По его загоревшимся глазкам я понял, что мои усилия не пропали напрасно. Я привел этого прирожденного лентяя в состояние повышенной активности. Теперь этот человек МОЙ. И этот МОЙ человек должен привести меня к цели.

Он вдруг потерял аппетит, хотя недостатка в закусках на столе не было, и пожелал прогуляться по свежему воздуху.

Ресторан мы покидали через тот же холл с чучелами, через который и входили сюда. Огибая кадку с фикусом, разомлевший Балагулин споткнулся и, наверняка, грохнулся бы на пол, не подхвати мы с Тиной его с обеих сторон под руки. Толстяк при этом ойкнул, да так громко, будто падение всё же произошло. Тина принялась его успокаивать. Что-то заставило меня взглянуть вдоль бокового прохода, что вел из холла в бар. Там, в глубине бара, стоял Фомич и не мигая смотрел на нас. Его взгляд был преисполнен ужаса. Да чего он так комплексует, черт подери! Я, конечно, помнил о своем обещании более не заходить в бар, но ведь я туда и не заходил, а ресторан выбрал, исходя из желания Балагулина. Я и вправду не собирался пересекаться с барменом вторично. Похоже, у старика совсем сдали нервы. Я демонстративно повернулся к нему спиной. Пусть успокоится.

Через минуту наша маленькая компания была на улице.

Аркадий с чувством пожал мне руку:

– Ярославич, вы не прогадаете, что поставили на меня! Балагулин умеет быть благодарным, вот увидите!

Глава седьмая. СЮРПРИЗ ОТ БАЛАГУЛИНА

Мы с Тиной не заметили, как оказались в моем номере в объятьях друг друга.

Когда я вновь обрел способность здраво воспринимать окружающее, за окном уже занимался рассвет.

Я вдруг понял, что трезвонит телефон, причем давно.

Настенные часы показывали половину шестого утра.

Кто бы это мог быть? Я не ждал никаких звонков. Скорее всего, кто-то ошибся номером. В больших гостиницах это случается сплошь и рядом.

Дотянуться до трубки, не потревожив Тину, которая сладко спала на моей руке, я все равно не смог бы, поэтому с легким сердцем решил проигнорировать звонок. Позвонят снова, если очень нужно.

Тина ушла около восьми. На мое предложение плюнуть на всякие скучные дела и пуститься в совместный загул она ответила, что согласилась бы с великой радостью, но у нее уже назначена важная встреча, отменить которую никак нельзя. Но после встречи она мне позвонит, и тогда – может быть…

Проводив Тину, я плюхнулся в кресло и закурил. Просидел так с полчаса, предаваясь размышлениям.

Снова зазвонил телефон.

Я поспешил к тумбочке.

– Ярославич! Привет! – ударил по барабанной перепонке ликующий голос Аркадия. – А я думал, ты ночуешь вместе с Тиннет!