Острые грани Пророчества

Наталья Захарова Острые грани Пророчества

Пролог

– Он мой отец… – прошептали белые от напряжения губы, и Лея замерла, чувствуя себя так, словно ей дали под дых, а потом добавили прямо по лицу. Сапогом. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, мир закружился с бешеной скоростью, вызывая тошноту. Она застыла, не в силах осознать сказанное, но сидящий напротив молодой мужчина, погруженный в свои мысли, не заметил этого. Он продолжил говорить, все больше укрепляясь в своем выборе, получив собеседника, который слушает его со спокойным и участливым сопереживанием.

– Сила… всегда была сильна… в моей семье… сестра… – голос Люка доносился словно сквозь вату, с трудом доходя до зависшего сознания. Лея молчала, погруженная в шок. Брат. Отец. Вейдер. Она всхлипнула, чувствуя, что сейчас сорвется. Парень схватил ее за плечи, выплескивая свою боль и надежды, а она цепенела под его прикосновениями. Перед глазами сияли огни пыточного дроида и разлеталась на куски планета.

– Я должен идти. В нем еще есть свет! Я должен попытаться…

Лея с трудом смогла что-то выдавить, и Люк, встав, исчез в темноте. Принцесса затихла, ощущая, как начинает дрожать. Девушка прижала руки ко рту, опасаясь издать хоть звук. Нельзя! Она сорвется. Нельзя кричать! Нельзя…

Вскочив, она перегнулась через перила и ее вырвало желчью. Отдышавшись, Лея вытерла рот платком и медленно выпрямилась, чувствуя себя избитой – так болело тело. Мышцы просто вопили от боли, сведенные спазмами. Она нервно потерла руки там, где ее касался… этот… и вздрогнула. Сестра… Сила… Она выдохнула, отбрасывая обрывки едва осмысленного, концентрируясь на главном.

Отец. Вейдер – отец Люка Скайуокера.

Отдышавшись, последняя принцесса погибшей планеты надменно вскинула голову, сосредотачиваясь. Сын Вейдера. Теперь ей многое становилось понятно. И зацикленность Лорда и Императора на парне, и его необычные способности, и то, с каким вниманием за ним наблюдала верхушка Альянса. Они знали? Догадывались? Здесь что-то другое? Девушка лихорадочно вспоминала настораживающие ее моменты, осмысливая их заново.

Гнев медленно поднимал свою голову, добавляя дров в костер ненависти, пылающий в ее душе. Сын Вейдера. Пусть она не может достать отца… его отродье ответит за грехи родителя полной мерой. Она свирепо улыбнулась, начиная прикидывать способы достать Скайуокера, разрываясь от противоположных желаний: она хотела, чтобы он сразил императора и Вейдера, и хотела, чтобы он погиб.

– Свет? – неожиданно пробормотала она под нос. – Кого ты пытался убедить, Люк Скайуокер? Себя? Или меня? Если последнее – то это глупо. Это бешеное животное можно только уничтожить. Свет! Ну надо же… Я тебе покажу Свет.

Она слетела с мостков и устремилась к тому, кто как она знала, ей поможет. Вышедший из темноты Хан с недоумением проводил взглядом исчезнувшую в переплетении ветвей девушку.

* * *

В полубредовом состоянии он дотащил тело отца до шаттла, с трудом занес внутрь и направился к планете, слепой и глухой от боли, еле шевелящийся. Люк рванул рычаги, полагаясь на Силу, а не на отказывающие органы чувств, хрипя от накатывающего шторма смертей. Разваливалась на части Звезда Смерти, горели корабли, а он падал на Эндор, задыхаясь от ужаса чужой агонии.

Как тогда… в тот раз.

Силу пронзали смерти тысяч, безжалостно раня его душу, добавляя страданий в придачу к физической боли. Мышцы сводило судорогами и спазмами, шаттл, практически неуправляемый, свалился на планету, едва не сломав опоры, Люк слышал, как стонал трескающийся металл. Потом ему придется потрудиться, приводя его в порядок. Парень утомленно расплылся на сиденье, пытаясь хоть немного прийти в себя, скрипя зубами в попытке взять бунтующую Силу и разваливающееся на куски тело под контроль такого-же агонизирующего разума.

Что было дальше, он помнил крайне смутно, пытаясь одновременно отгородиться от бушующего в Силе шторма, лечить повреждения, нанесенные Молниями Палпатина, и отвлечься от мысли о том, что отец мертв, и сейчас он сам, своими руками, сооружает для него погребальный костер.

Мощные бревна сами собой вспыхнули странным голубоватым пламенем, хотя как он его зажег, осталось для Люка загадкой, огонь мгновенно охватил дрова и тело в доспехах, буквально расплавляя металл и испепеляя плоть, парень застыл в странном ступоре, чувствуя себя полностью опустошенным. Сил не было ни двигаться, ни реагировать на окружающее, он только смутно осознавал, что где-то там что-то празднуют, крича от радости. Ватная тишина навалилась на него тяжелым, плотным одеялом, парализовавшим разум, его не тронуло даже появление призраков Йоды и Кеноби, смотрящих на него сочувственно-доброжелательно, и кого-то молодого, похожего на него самого.