Острые шипы и темные души

Мэделин пришла в шок от услышанного и поняла, что отношение к Сьюзи у новой подружки весьма плохое, как и, видимо, к Эстер. Возможно, подобное поведение зрелой дамы действительно могло вызвать негативную реакцию… Мэделин не имела привычки кого-то осуждать и не имела на это право, но смутилась.

– Кстати, именно святой отец посоветовал мистеру Альфреду взять на попечение незаконнорождённого Дюка и таким образом искупить грехи перед Богом… сделать доброе дело… Сьюзи, конечно же, рвала и метала, но ее мнение не учли… – поделилась разговорчивая Беатрис.

– А что случилось с супругом Сьюзен? За ужином обсуждалась его могила…

– Никто не знает… Накануне он куда-то торопливо собирался и уехал, а утром его тело нашли в лесу возле кареты… разодранное в клочья дикими зверями…

По телу Мэделин пошла дрожь от страшного рассказа, вспомнилось предупреждение кучера Кэйла о волках и тот мелькнувший силуэт среди деревьев.

– А кучер? – почему-то решила уточнить юная.

Беатрис пожала плечами и ответила:

– Говорят, там было вокруг много крови и плащ кучера, а сам он исчез… скорее всего, его также утащили и растерзали хищники, никто не искал по густому лесу тело какого-то слуги… Единственное странно: лошади отстегнулись от упряжки и разбежались, двое из них появились возле нашего особняка…

Рассказ леденил душу Мэделин. Затем ей случайно вспомнился разговор о сыне Эстер, и она вновь решила полюбопытствовать:

– Что случилось с сыном миссис Бэлфорд? Его кто-то убил?..

Беатрис смотрела в окно, придерживая бордовую шторку, которая выскользнула из ее ладони в розовой перчатке. Девушка не сразу повернулась к собеседнице, а когда это сделала и разомкнула уста для речи, то карета остановилась.

– Прибыли к дому его святейшества… – сообщил кучер, подойдя к двери экипажа.

– О, чудно, – произнесла, глубоко вздохнув, Беатрис и выглянула наружу.

Мэделин увидела стоящий рядом большой дом. Он был намного меньше особняка Бэлфорд, однако для служителя церкви весьма-весьма шикарно… Видимо, это всё помощь добродетельных прихожан… Из парадных дверей вышла миловидная юная девушка, даже еще девочка, особенно по внешнему виду: губки ее пухленькие и розовые, словно наливное яблочко, маленькие щечки цвета спелого граната, а глаза выразительные и большие цвета голубого неба, вокруг них колыхались пышные светлые ресницы, локоны ее были тщательно спрятаны под ажурный темно-зеленый капор. В руках она несла, прижав нежно к груди, некую книжечку. На порог выскочила женщина зрелого возраста, чтобы проводить и дать напутствия. Судя по всему, это была ее мать. Показалось, дама через чур хлопотала. Юная всё выслушала, затем подошла к экипажу, присела возле Беатрис и мило улыбнулась новой знакомой.

– Меня зовут Кристиана. Это тебе, – произнесла вслед и подала книжечку.

Ей оказалась Библия в коричневом кожаном переплете. Беатрис недоуменно повела бровями, но не выказывала лишних эмоций, а наоборот, поддержала:

– Кристиана всем дарит Библию, у меня тоже есть такой замечательный подарок…

Беатрис хоть и улыбалась, но ее натянутость Мэделин все равно уловила. Было понятно, что подружка не особо рада поведению верующей и считает его чудным. Она приняла подарок и искренне поблагодарила.

– Читай ее утром и перед сном и тогда все беды обойдут тебя стороной, Господь обязательно услышит… – с добрым настроем любезно сказала Кристиана и положила тканевую сумочку себе на колени, которая до этого висела на запястье.

Внутри, оказывается, лежала ее Библия, сопровождающая юную всегда и везде.

– Мой папа назвал меня в честь нашей веры, – добавила юная.

Она выглядела общительной и дружелюбной и ни разу не заострила внимания на старом платье Мэделин, что подметила новоприбывшая. Кристиана вообще не разглядывала внешний вид и ее ничего не смутило. Сама же юная была одета скромно, несмотря на дорогую ткань. Горловина платья закрывала даже шею, а рукава запястья.

– Славненько… – произнесла Беатрис, словно устав от подобной беседы. – Всё будет в порядке, не волнуйтесь, миссис Маркам, – наклонилась через юную и уверила суетливую матушку, что все еще стояла возле дома и наблюдала.

Карета тронулась.

– Маменька слишком печется за единственную дочь, – поведала Беатрис для Мэделин.

Кристиана улыбнулась, взгляд ее был исключительно дружелюбный, хотя, по мнению Мэделин, Беатрис не стоило такое говорить про родителя.

– Не слишком… но сильно… Матушка просто беспокоится, сейчас опасное время и не все люди добродетельны… – поделилась Кристиана на простой нотке.

Когда экипаж скрылся, осунувшееся лицо миссис Маркам приобрело свойственный себе, пока никто не видит, недовольный вид, уголки тонких губ опустились, выделяя скулы вместо полноценных щек и круги под голубыми глазами, цвет и размер которых переняла дочь. Дама стояла спокойно на месте и вдруг резко дернулась. Оскалившись, она с раздражением возгласила, при этом махая руками:

– Я же просила сразу после отъезда дочери поменять в ее спальне замок! Уже прошло больше трех месяцев, стало небезопасно… вдруг у кого-то нашелся ключ!..