Острые цветы

Лисы? Неужели это сделали лисы? Георг ещё пребывал во власти собственных фантазий, но первым делом ему нужно увести отсюда девочку. Увиденного ему хватило, трудно было представить, что в этот момент творилось в её травмированном детском сознании. Ему нужно было увести её отсюда, а вопросами он займётся позже.

Она практически ничего не весила, он поднял её единым махом и сразу развернул лицом к своей груди, Агата достаточно насмотрелась на старину Шмеля. В его руках, её такие непривычные (и пугающие) стоны стали затихать, однако это вовсе не говорило об окончании истерики. Следя за тем, чтобы Агата не выглянула из-за его плеча, Георг большими шагами двигался в направлении административного корпуса, оглядываясь себе за спину и проверяя, не преследует ли его стая бешеных тощих лис.

И всё же какого чёрта могло произойти со Шмелём? Массивного и тяжёлого пса будто через мясорубку пропустили или же он попался медведю… Воображение Георга продолжало подкидывать ему варианты один другого мрачнее.

Громкий треск за его спиной вновь заставил обернуться, при этом звуке всё его тело моментально напряглось, готовое столкнуться с новой опасностью. Георг успел заметить, как высокая, мощная сосна стремительно валится в сторону детской площадки, задевая ветвями за своих соседок. Дерево рухнуло на горку и смяла её в металлическую лепёшку, как алюминиевую банку из-под газировки. Длинные сучья похоронили под собой дальнюю от корпуса половину верёвочного парка, несколько тросов лопнуло, опоры повело в сторону, разорванный пополам мостик из подвешенных дощечек мёртво обвис.

Георг заметил движение – это ещё одно дерево начинало клониться к земле, как подкошенное, оно утягивалось вниз своей собственной массой и спешило удариться об землю. Георг стремительно обогнул угол административного здания, не дожидаясь падения второго древесного великана. Если так будет продолжаться, то одно из них рискует опуститься прямо на крыло корпуса.

Удивлённый внезапными падениями деревьев и ещё не отошедший от вида мёртвого Шмеля, Георг чуть не задушил Агату, стискивая её в объятиях в желании отгородить от происходящего вокруг. Он ослабил хватку, давая маленькому, нежному тельцу у него на руках наполнить лёгкие кислородом. Поскуливающая и заплаканная Агата, казалось, даже не заметила, что чуть не погибла от удушья.

Одним прыжком дворник преодолел короткую лесенку, ведущую в корпус, и в дверях столкнулся с выбегающей на улицу Кассандрой. Наверное, она бы снесла его с ног, но вовремя сумела разглядеть его ношу. Она была в водолазке с засученными рукавами, на голове криво сидела косынка, а через шею был переброшен заляпанный фартук. Кассандра и не думала одеваться, заслышав Агату она сразу же сорвалась с места.

Мать приняла обмякшую и всхлипывающую дочь в свои объятия. У Агаты были закрыты глаза, и для надёжности она плотно прижимала к ним ладони, явно не желая смотреть на вещи вокруг неё. Что-либо спрашивать у неё в таком случае не было возможности, поэтому Кассандра нащупала скамейку и плюхнулась на неё. Она не обратила внимания, что локтём смахнула стойку с лыжами, и те разноцветной соломкой рассыпались по полу длинного холла базы. Как и не обратила внимания на то, что потеряла где-то сланец и сидела в одном носке. Чтобы говорить с дочерью, ей нужны были свободные руки, поэтому она вопросительно посмотрела на Георга.

– Там на детской площадке Шмель… мёртвый… – Дворник плохо представлял, какого ответа от него ожидает Кассандра. – Она его нашла и сильно испугалась…

И сколько же правды содержалось в его словах? Там действительно был Шмель, но в ужас повергал не сам факт смерти, а те обстоятельства, при которых она произошла. Георгу казалось, что самым подходящим словом будет «разорван», именно так. Шмель был разорван, но каким образом это могло произойти? Он опять подумал про диких животных, но вряд ли Шмель позволил разорвать себя бесшумно, было бы слышно рычание, визг, звуки борьбы, но ничего такого Георг не замечал.

Вчера он отсутствовал на базе лишь то время, что необходимо для прокладки трасс, а весь оставшийся день крутился возле корпуса, к тому же он видел Шмеля вечером, в этом сомневаться не приходилось. Выходит, несчастью со старым псом могло приключиться либо поздно вечером, либо ночью, но опять же разве Георг не услышал бы, как Шмель схватился с другим крупным зверем?

Не меньше поводов для беспокойства давали и сосны, которые вдруг решили упасть. А ведь, случись это немногим раньше, вполне возможно, что Агата оказалась бы под кроной высокой сосны, что рухнула первой. Георг подхватил девочку на руки возле верёвочного парка, возле той его части, которой больше не было.

Кассандра баюкала Агату, нашёптывая ей на ушко тихие слова. Её косынка съехала, открыв всклокоченные волосы. Этим утром она не успела помыть голову, и вряд ли в ближайшее время вообще об этом подумает. Кассандре наравне с дочерью необходимо было успокоиться, она ничего не видела и лишь впитывала в себя страх, исходящий от Агаты, как жар от разогретого уголька.