Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

После войны, когда за обиду отомстили, пришлось герцогу Ольденбургскому наполеоновские реформы подтвердить. Из них главная – освобождение крестьян. И не только в Ольденбурге. Герцог был администратором в Эстляндии. По его инициативе и непосредственном участии проводилась крестьянская реформа в провинции, и эстонцы-крестьяне получили личную свободу от немцев-помещиков. Хоть и с опозданием, но победили идеи пастора Эйзена на одном, отдельно взятом клочке Российской империи. Стал тикать счетчик, когда примеру Эстляндии последует вся Россия. И через каких-нибудь сто лет – для мировой истории пустяшный промежуток времени – отнимут бывшие крепостные у своих господ и власть, и привилегии, и землю. Уж не придется больше «ай-ду, ай-ду, ай-ду» по ночам напевать безысходно.

Младший брат ольденбургско-эстляндского администратора герцог Петр (Георгий Петрович) был женат на своей двоюродной сестре, великой княгине Екатерине Павловне. Из-за нее, собственно, весь европейский скандал и разгорелся. Современники говорят, что имела Екатерина Павловна влияние на брата, царя Александра I, огромное. А тут – такая обида. У свояка государство отнял корсиканец! Соответственно и она получается уже не свояченица владетельного государя, а так – ни то ни се, неудачница. Шведский трон ускользнул в 1809 году. А теперь и Ольденбургское герцогство отняли. Надавила она на брата. Пришлось тому с Наполеоном отношения выяснять всерьез. Ну и «совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Женщины с именем Екатерина играли значительную роль в истории Государства Российского.

Хотя не досталось сыну ее принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому ни герцогства, ни княжества какого-нибудь захудалого, не дали ему пропасть российские родственники из старшей линии Гольштейн-готторпского дома. Император Николай I вызвал герцога Петра Георгиевича в Россию. Так и пошла династия российских принцев Ольденбургских, боковая ветвь императорской фамилии. У герцога Петра было достаточно ума, чтобы не вмешиваться в крупные политические проблемы, но достаточно состояния, чтобы оставить по себе заметную память в Петербурге. Вероятно, по обстоятельствам личной судьбы (круглый сирота с 6 лет) он очень много сделал как благотворитель. Он жил в бывшем дворце Бецкого, перестроенном для него в 1830-х годах архитектором Стасовым. На свои средства герцог учредил Императорское училище правоведения. Для этого в 1835 году он выкупил дом Неплюева на Фонтанке за 700 тысяч рублей и заказал его престройку архитектору Мельникову. Перестройка обошлась герцогу более чем в 1 миллион рублей. Другие постройки, связанные с жизнью герцога в Петербурге (дача на Каменном острове, а также могила в Троице-Сергиевой лавре и памятник перед Мариинской больницей), разрушили в советское время.

После отъезда Петра Ольденбургского в Германию особый статус прибалтийских губерний, в том числе дворянское самоуправление в Эстляндии, были упразднены. Изменившаяся обстановка диктовала эстляндцам новые правила игры: добиваться как можно более богатых наград и почестей лично для себя в Петербурге и отстаивать автономные права корпорации, ее полномочия и привилегии на исторически подвластной территории. Петербург был им не чужд – здесь они всегда оставались на первых ролях. Центром притяжения эстляндских дворян снова стал наследник престола – великий князь Павел Петрович. Он должен был восстановить нарушенную его матерью историческую обособленность остзейского края. Его и воспитывал в соответствующем духе Карл Магнус Остен-Сакен с острова Эзель (Сааремаа). К наследнику в Гатчину потянулись отпрыски эстляндских помещиков. Петр Алексеевич фон дер Пален, например…

Часть II Мария Федоровна: с Данией за Шлезвиг против Гольштейна