Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

Вполне вероятно, однако, что его появление при дворе Елизаветы и последующее возвышение не были случайными и сопрягались со способностью быстро выполнять деликатные поручения разного рода. Злые языки утвеждают, что Карл Сиверс доставил энную сумму от эстляндских помещиков для нужд своей покровительницы. Врут, наверное. Впрочем, кофе пить по утрам рядом с принцессой – дорогого стоит. В прямом и переносном смысле. Явно мало одного умения на скрипке играть. После ее восшествия на престол он назначается камер-юнкером к наследнику. Вскоре он успешно выполнил новое деликатное поручение – повидал будущую невесту великого князя и привез ее портрет.

Расположение Екатерины II к Карлу Сиверсу, проявляемое даже после свержения Петра III, объясняется той положительной ролью, которую граф Сиверс сыграл в деле ее обручения с русским великим князем. Карл Сиверс был особенно отличаем русской императрицей Елизаветой, так как женился на госпоже Крузе, внучке голштинского садовника ее сестры.

Ближний круг приближенных царицы составили голштинские дамы разного происхождения. Как сообщает Екатерина II, вся отрасль фрейлинского дела при дворе императрицы Елизаветы находилась под голштинским управлением. Фрейлины ее величества находились «под надзором некоей госпожи Шмидт, жены придворного трубача. Эта Шмидт была финляндка по происхождению, необычайно толстая и массивная; притом бой-баба, всецело сохранившая простой и грубый тон своего первобытного положения. Она, однако, играла роль при дворе и была под непосредственным покровительством старых немецких, финских и шведских камер-фрау императрицы, а следовательно, и гофмаршала Сиверса, который был сам финляндец и женат на дочери г-жи Крузе, сестры одной из первых любимиц»[75]. Был он на самом деле эстляндец голштинского происхождения, но имел поместья также и в Финляндии.

Центральное здание больницы Фореля хранит черты дворца графа «де Сиверса».

Благосклонность к себе всех правителей России от Елизаветы до Екатерины II Карл Сиверс сумел превратить в довольно сушественное состояние. Он владел Красносельской бумажной мануфактурой, имениями Сельцо и Муратове по Нарвской дороге. В 1745 году он произведен в бароны, в 1760 – в графы Священной Римской империи. В 1746 году ему пожалована мыза Вайвара под Нарвой, которую Карл фон Сиверс задумал превратить в столицу своих владений и переименовал в Сиверсгоф. Он приобрел еще с десяток поместий в Эстляндии и Лифляндии, так что все сыновья получили богатое наследство, а дочери – приданое. В 1761 году Б. Растрелли возвел для него дворец на подъезде к Петербургу по Петергофской дороге. Судя по сохранившимся чертежам, это был одноэтажный дом на высоком цоколе и с высоким мезонином. «Здание было возведено в стиле зрелого барокко, со всеми его атрибутами – сложно прорисованными наличниками, картушами, фигурными решетками, декоративной скульптурой и вазами на фасаде»[76]. Позднее основательно перестроенное здание передается больнице для душевнобольных, известной также как «больница Фореля».

После Второй мировой войны остатки разрушенной больницы вошли в состав главного корпуса Кировского жилгородка. Говорят, от построек XVIII века сохранились только соединительные галереи с колоннами. Кажется, эти колонны и задали основное настроение всего комплекса – такова сила растреллиева архитектурного гения. Нужно обладать достаточно богатой фантазией, чтобы в сталинском ампире середины XX века видеть черты, восходящие к высокому барокко середины века XVIII, но – находят: «Старые каменные дачи-дворцы, как правило, поставленные под обрывом верхней террасы, перестраивались, подвергались разрушениям, те же из них, которые были восстановлены, дают некоторое представление об архитектуре старой петергофской першпективы. В современных границах города это – центральное здание „Кировского городка" на проспекте Стачек (дворец графа де Сиверса, построенный в 1761 году Б. Ф. Растрелли, неоднократно перестраивавшийся)…»[77]. Несомненно одно: колонн хватило, чтобы предотвратить превращение этого петербургского уголка в стандартные новостройки Юго-Запада.

Смольный собор. Современное фото.