Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

Конечно, что-то погибло. Было утрачено. Экспроприировано. Но в целом и коллекция уцелела, и библиотека выжила. Из коллекции Гальнбека вырос Эстонский национальный музей. Библиотеку – вместе с Иваном Андреевичем – передали вкупе с другими национализированными ценностями в Эрмитаж в 1926 году. Сотрудники Эрмитажа отмечали безупречное состояние фондов. Иван Андреевич еще три года опекал свою библиотеку, находясь в штате Эрмитажа. Параллельно ездил в Эстонию – посматривать на свою коллекцию. Ездил, но возвращался. Он представляет интересный пример человека, который имел все возможности бежать в Эстонию из страны победившего социализма, из революционного Петрограда – вполне легально, по оптации 1920 года. Бежали все, кто мог и даже кто не мог. Бежали бывшие монархисты и бывшие революционеры (например, основатель партии социалистов-революционеров, экс-председатель разогнанного Учредительного собрания Виктор Чернов, женатый на эстонке. – С. Г.). Бежали воспитанники Гальнбека: Гюнтер Рейндорф, автор изображений на советских банкнотах и эскизов советского герба, Михаил Рундальцов, оформлявший улицы к первой годовщине Великого октября, к моменту третьей годовщины тоже оказался эстонцем. Ивана Андреевича, да с его кувшинами оловянными – приняли бы с распростертыми объятьями в Таллине и гражданство Эстонии дали бы за особые заслуги. А он не смог библиотеку оставить. Кажется, так и сидел, кипяток попивая, чтобы согреться, вместо ставшего буржуазным излишеством чая, и повторял случайным посетителям: «Вычищайте ваши руки». Пытался в новых условиях, когда «с парохода современности» сбрасывали не только Пушкина, материальную культуру старого мира сохранять. Ложки, миски. Пока его самого не вычистили. Но подарил Эстонии на память шпиль для церкви в родном приходе Пюха. В 1924 году!

Глава 20 От сентября 1710 до февраля 1917

История одной эстляндской семьи как зеркало русской революции. – Как правильно поделить женщину. – Пружины февральской революции.

Дворяне Пистолькорс – известная эстляндская фамилия. Как и большинство известных эстляндских дворян, они вышли из купцов. Еще в середине XVI века были просто Петерссонами. Потом новоявленные шведские короли из династии Ваза стали раздавать дворянство своим приближенным. Дворянину положена родовая фамилия. Желательно «покрасивше». Например, Левенштерн («Львиная звезда»). Или Левенгаупт («Львиная голова»). Шведские короли пекли себе дворян, как блины, и фамилии сочиняли по лекалу – брали какие-нибудь благородные сорта растений и к ним добавляли суффиксы типа – берг, – бах, – квист, – штерн, – грен и т. д. Послушать – звучит красиво: Розенберг, Розенбах, Розенштерн, Розенквист… А начнешь переводить, диву даешься, какие искусственно нелепые все имена – Розовогорский, или Розоворучьевский, или Розовозвездный. Петерссонам тоже вышло дворянство. И решили они соригинальничать. Заказали себе герб со скрещенными пистолетами и фамилию придумали необычную – Пистолькорс (Скрещеннопистолетовы). Громоздко, зато куда как оригинально.

После покорения шведской Прибалтики местные дворяне должны были или присягнуть русскому царю, или выехать в Швецию. Пистолькорсы остались в России и за два века русской истории довольно высоко поднялись в Табели о рангах. Иоганн Пистолькорс, прапорщик шведской армии, по окончании Северной войны принял русское подданство и женился на представительнице местного немецкого рыцарства. Центром его владений, наследственной вотчиной Пистолькорсов стало поместье Рутигфер (эст. Рутиквере) близ Дерпта (Тарту). Оно принадлежало пяти поколениям его потомков вплоть до конфискации в 1919 году.

Сыновья прапорщика Иоанна поделили одну женщину. У братьев Отто Фридриха фон Пистолькорса (1726—1755) и Морица Вильгельма фон Пистолькорса (1730—1792) была жена одна на двоих. Не пугайтесь – последовательно. Доротея Унгерн фон Штернберг вышла замуж за старшего брата и успела родить ему двух сыновей, но овдовела в 20 лет. Младшему брату пришлось жениться на молодой вдове. Из благородства. Так и положили начало традиции – умение разделить одну женщину с неким другим мужчиной еще сыграет существенную роль в возвышении эстляндского рода фон Пистолькорс.

Руины господского дома имения Рутигфер (эст. Рутиквере). Июль 2010 г. Фото автора.