Осуждённые грешники (ЛП)

Я вытаскиваю руку из кармана, и цыганка набирает полную грудь воздуха, звук, который скрежещет у меня по спине, как наждачная бумага. В прошлый раз, когда я был здесь, мой указательный палец был в миллиметре от касания Короля Бубен. Идея, что я мог бы гарантировать свой успех в качестве бизнесмена, была, очевидно, чушью собачьей, но я рассматривал это по той же причине, по которой атеисты произносят молитву за мгновение до смерти.

На всякий случай.

Но в последнюю секунду я остановил себя. Что-то шевельнулось у меня под грудной клеткой, и мне это не понравилось. Правда в том, что я внезапно подумал о своих родителях и о том, что у них было.

Настоящая любовь. Неумолимая, оживленная любовь. Такая, которая отвлекает вас от вашего гребаного обеда. В Коза Ностре настоящая любовь встречается реже, чем любой предполагаемый Дуэт Смерти или что-то ещё. На самом деле, мои родители были единственными людьми, которых я знал, близко подошедшим к этому. Есть старая пословица, что мужчина мафии женится только по трем причинам: бизнес, политика или предотвращение войны. Точно так же, как я знал, что мне суждено стать младшим боссом, я знал, что женюсь на женщине по практичным причинам.

Но когда я в прошлый раз посмотрел на две карты, в глубине моего сознания раздался назойливый голос. Было бы неплохо, не так ли? Смотреть на женщину так же, как мой отец смотрел на мою маму?

Но это было тогда, сейчас всё по-другому. Теперь есть другой голос, который громче, тот, который кричит к черту настоящую любовь. Теперь мои родители находятся на глубине двух метров под землей, и им нечем показать свою любовь, кроме дурацкой цитаты, выгравированной на совместном надгробии.

Теперь моё будущее не так однозначно, и всё, что я думал, что у меня будет, ускользает из-под контроля, благодаря моему брату-идиоту.

Я теряю контроль.

Я прочищаю горло, чувствуя, как пристальный взгляд цыганки устремлён на меня. Да пошло всё это. Я первый, кто признает, что впадаю в отчаяние, и поддаться этому дурацкому дерьму, хотя бы раз, не повредит. Я вытягиваю пальцы, сжимаю челюсть и касаюсь Короля Бубен.

Земля не дрожит. Фейерверки не взрываются в небе над нами. Ничего не происходит, кроме мерцания свечей и стона фургона.

Я поправляю галстук.

— Это всё? Или мне нужно принести кровавую жертву?

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Это всё.

Сдерживая смех, я поднимаюсь на ноги, вытягиваясь во весь рост и отбрасывая тень на цыганку.

— От тебя одни неприятности, дорогая. Ты знаешь это? — я растягиваю слова, выуживаю ещё несколько купюр и бросаю их на стол. — Надеюсь, ты получишь то, чего заслуживаешь.

Настала её очередь смеяться.

— Ты ещё поблагодаришь меня, когда весь Лас-Вегас будет у твоих ног.

На ум приходит моё грязное казино с протекающей крышей и проблемой с тараканами.

— Если Вегас когда-нибудь будет у моих ног, ты будешь уничтожена вместе с остальными крысами.

Я поворачиваюсь к двери.

— Подожди, — говорит она. Я сжимаю челюсть, моя рука нависает над дверной ручкой. — Есть кое-что ещё.

Мои плечи напрягаются, и я не могу остановить свои руки, сжимающиеся в кулаки. Не в моем характере бить женщину, но, боже, она делает перспективу соблазнительной.

— Мне неинтересно.

— Тебе неинтересно узнать, какая у тебя карта гибели?

Я с шипением выдыхаю воздух через ноздри.

— Вы, шарлатаны, знаете толк в том, как заинтриговать, не так ли?

— Точно так же, как у каждого действия есть реакция, у каждой карты судьбы есть карта гибели. Ты знаком с…

— Прекрати. Говорить, — у меня пересохло в горле и зудит в груди. Ничего, что холодный крепкий напиток не сможет исправить. — Просто скажи мне карту.

Проходит секунда. Затем позади меня раздается глухой удар, от которого волосы у меня на затылке встают дыбом. Я владею казино уже почти год, и я бы узнал звук игральной карты, падающей на стол во сне.

В четырех тесных стенах вагона повисает жаркая и тяжелая тишина. С усмешкой я поворачиваю шею и бросаю взгляд на стол позади меня. В центре находится одинокая карта, мерцающие свечи отбрасывают неустойчивый свет на её глянцевую поверхность.

Королева Червей.

— Рыжеволосая леди, — тихо говорит цыганка. — Приносит удачу большинству, неудачу немногим избранным. А для тебя? — она издает низкий свист, — Королева Червей разрушительна. Ты мог бы добиться всего успеха в мире, но она поставит тебя на колени.

Я сжимаю челюсть, но ничего не говорю. Не говоря ни слова, я рывком открываю дверь и пинком захлопываю её за собой, стоя на шатких ступеньках, и вдыхаю полные легкие мягкого октябрьского воздуха.

Что теперь?

Для начала закурю. Затем найду захудалый бар на захудалой улице, где никто не знает имени Висконти, и выпью стаканчик за своих родителей. Я опускаю руку в карман и сжимаю пальцами зажигалку.

Внезапно что-то хрустит и лопается в моей груди. Оно пузырится у меня под ребрами и мягко шипит под кожей.