Освободи меня

— Нет, — практически прорычал он.

Я слегка поморщилась и заставила себя посмотреть на него.

Он смотрел на меня, сурово нахмурившись. — Я злюсь на то, что он напал на тебя. Да, меня расстроило, что ты подумала, что это я. Но не потому, что я обижен, что ты могла подумать, что я могу вот так прокрасться и быть с тобой. После того, как ты пришла ко мне в тот день и развернула себя, как гребаный подарок, я хотел сказать, что к черту все, и отправиться к тебе в тот вечер. Лучше бы я сделал это вместо того, чтобы отказывать себе, потому что тем временем этот ублюдок…

Нокс замолчал, его выражение лица было прямо-таки убийственным, а мышцы челюсти напряглись. Я молчала, пока он успокаивался.

— Я абсолютно не виню тебя за то, что ты решила, что это был я. Это могло быть так. Я расстроен тем, как много ему сошло с рук, потому что ты не знала.

Потребовалась минута, чтобы осмыслить сказанное. — Если бы я не подумала, что это ты, он бы изнасиловал меня прямо там и тогда. Если бы я не подумала, что это ты, и поняла, что это он, я бы испугалась и попыталась бороться. Поскольку я думала, что это ты, я отреагировала так, как он всегда хотел, чтобы я на него реагировала. Как девушка, которая не хотела его прогонять, но слишком устала для того, что он хотел, и спросила, не можем ли мы сделать это на следующий день. Поскольку я думала, что это ты, я поддалась его фантазии и предотвратила то, от чего потом будет гораздо труднее оправиться.

На этот раз он молчал, обдумывая услышанное. Он не выглядел счастливым, но был менее расстроен.

— Я ненавижу свои волосы, — сказала я, потому что настала моя очередь быть откровенной. — Я не вижу себя, когда смотрю в зеркало. Я вижу Шейлу. Можно подумать, я буду счастлива видеть ее. Вот почему я начала красить волосы. Чтобы удержать ее. Чтобы видеть ее. Но те маленькие проблески, которые я получала, были воспоминаниями. Хорошим. А сейчас, глядя в зеркало, я вижу только ее последние мгновения. Я вижу ее мертвой. — Я крепко сжала руки на коленях. — И с тех пор, как я проснулась сегодня утром, я не могу перестать чувствовать, как он прикасался ко мне. Я пытаюсь чем-то себя занять. Двигаться. Если я двигаюсь, я могу попытаться обработать произошедшее, не чувствуя его. Но стоит мне замедлиться, как он берет верх, и мне хочется содрать с себя кожу. Я буквально ненавижу свое тело с головы до ног и из-за этого чувствую себя в ловушке.

— Мы можем изменить твою прическу. Завтра я поеду в город…

— Мы должны избегать поездок в город без крайней необходимости, — возразила я.

Уголок его рта слегка приподнялся. — А до тех пор мы закроем все зеркала.

— Полагаю, это решает проблему, — сухо сказала я, и это заставило его улыбнуться еще шире. К сожалению, улыбка исчезла, когда я добавила: — Не думаю, что ты сможешь помочь мне с остальным. Пока ты не сотрешь мои воспоминания, я не смогу перестать чувствовать его.

Нокс немного поразмыслил. — Я могу дать тебе только новые воспоминания.

— Только хорошие, пожалуйста, — сказала я, укладываясь обратно на кровать.

— Насколько хорошими ты хочешь их видеть?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он спрашивает. Разинув рот, я повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него.

— Я не могу стереть то, что он сделал, но если ты не против, я могу помочь тебе забыть его на некоторое время, — сказал он.

— Я думала, что использовать секс как отвлечение — это плохо.

— Это плохо, если ты используешь его, чтобы полностью избежать проблем. Ты перегружена до предела, потому что все, что ты делала, — это сталкивалась с дерьмом, которое на тебя сегодня вывалили. Тебе разрешается передохнуть.

На долю секунды я почувствовала себя грязной, как будто я как-то испорчена и он хочет заняться со мной сексом только для того, чтобы исправить меня. Затем я быстро представила, как поджигаю эту ядовитую мысль. Нокс любил меня и никогда не стал бы спать со мной только ради того, чтобы помочь мне. — Ты действительно хочешь, чтобы наш первый раз был именно таким?

— Я бы предложил сходить за одним из моих братьев, но не думаю, что смогу оставить тебя прямо сейчас.

Я приподнялась на локтях. — Почему?

Его глаза встретились с моими, и я увидела, что он изо всех сил старается сдержать свой гнев. — Мне не нравится, что он прикасался к тебе, — сказал он, как будто это объясняло причину.

Это не так. По крайней мере, сначала, но потом я вспомнила его причины, по которым он не пришел ко мне в ту ночь, когда это сделал Мистер Икс. В наших отношениях ему мешала ревность. Он не был уверен, что сможет разделить меня со своими братьями. С тех пор мы узнали, что сможет. Однако кто-то, кроме его братьев, прикасался ко мне.

— Ты чувствуешь себя собственником.

Он вздохнул через нос. — И да, и нет. Я знаю, что это делает меня гребаным ублюдком, но ты моя. Кто-то причинил тебе боль, когда ты должна была быть со мной, и я не могу этого вынести.

Я открыла рот, чтобы возразить, что это не его вина, когда он сказал: — Я знаю, Шайлох.