Освободи меня

Но каждую ночь мне продолжали сниться кошмары о том, как Мистер Икс находит нас и убивает ребят. Я просыпалась с криком или плачем и в бешенстве. Я устала от этого и злилась на себя за беспомощность, которую каждый раз испытывала в своих снах.

Сейчас была середина ночи, а я не могла уснуть. И дело было не в том, что я боялась спать, как раньше. Нет. Я была слишком зла, чтобы спать. Я мысленно перебирала в уме, как бы я поступила по-другому в своих предыдущих кошмарах, если бы они были реальными. Это было бессмысленно. Кошмары не поддавались контролю, но я не могла не тратить время на их обдумывание.

Отказавшись от сна, я очень тихо и осторожно пробралась между Кольтом и Кридом и слезла с кровати. К счастью, я не разбудила их, когда выходила из комнаты.

В гостиной было холодно. По-видимому, это была самая холодная комната в хижине, и из-за этого мы каждый день пользовались камином. От огня, который мы разожгли рано вечером, остались одни ошметки. Я добавила несколько поленьев из стопки, которую мы держали рядом с очагом, и снова развела огонь.

Сначала я подумала, не посмотреть ли мне фильм, но мысли бежали слишком быстро, чтобы усидеть на месте, поэтому я решилась пойти на кухню. Порывшись в кладовке и холодильнике, я обнаружила, что у меня есть все необходимые ингредиенты для приготовления домашних шоколадных пончиков, которые, как я знала, порадуют ребят утром, когда они проснутся. Вытаскивая ингредиенты, я заметила на прилавке бананы. Они должны были скоро испортиться. Я решила изменить рецепт и вместо этого приготовить шоколадно-банановые пончики.

Я погрузилась в процесс выпечки — это было как раз то, что мне нужно. Это успокаивало меня и позволяло не зацикливаться на бесполезной ерунде, которую я не могла контролировать. У меня не было кондитерского мешка, поэтому пончики получились немного более деревенскими, чем хотелось бы, но они все равно получились бы вкусными. После того как пончики отправились в духовку, я все убрала и подготовилась к приготовлению шоколадной глазури.

Когда пончики были готовы, я достала их и отложила остывать в сторону. Я как раз занималась шоколадной глазурью на плите, когда услышала за спиной скрип деревянного пола. Чьи-то руки обхватили меня за талию, прежде чем поцеловать в макушку. По его прикосновению я поняла, что это Нокс.

— Тебе приснился кошмар? — Его голос прозвучал устало.

— Я не могла уснуть. — Я почувствовала его беспокойство по тому, как он слегка напрягся. Прежде чем он успел что-то сказать, я повернулась к нему лицом и добавила: — Не потому, что я боюсь спать. Мой мозг не отключается.

Уставившись на меня сверху вниз, он убрал с моих глаз несколько прядей, выбившихся из пучка. — Хочешь поговорить об этом?

Я покачала головой. — Мне пришлось потратить слишком много времени, размышляя об этом. Я лучше просто испеку.

— Что ты готовишь? — спросил мужчина, оглядываясь по сторонам.

Я снова повернулась к плите. — Шоколадную глазурь к шоколадно-банановым пончикам, которые я испекла.

Он прислонился к краю острова позади меня. — Все еще хочется шоколада?

Я улыбнулась, выключая плиту и отправляясь за охлажденными пончиками. — Нет. Вчера у меня закончились месячные. Так что тяга к шоколаду не такая сильная. Шоколадные пончики я приготовила потому, что купила так много всего, что можно испечь с использованием шоколада.

Он кивнул и стал наблюдать, как я несу пончики к плите. Я почувствовала, что он подошел ко мне сзади, чтобы посмотреть, как я окунаю одну сторону пончика в глазурь, а затем откладываю его подсушиваться.

Закончив обмакивать еще несколько пончиков, я немного испугалась, когда Нокс схватил меня за руку. Это была та самая рука, которой я обмакивала пончики и которая должна была испачкаться. Он потянул мою руку вверх и немного назад. Я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он втягивает в рот один из моих покрытых глазурью пальцев.

Мужчина издал глубокое, урчащее «м-м-м», когда обсосал мой палец, а затем перешел к остальным, на которых был шоколад.

Этот человек видел меня голой. Он делал непристойные вещи с моим телом. Но звук, который он только что издал, и ощущение его языка, скользящего по моему пальцу… о-ми-ланта. Это возбудило меня, как по щелчку. В одну секунду я наслаждалась приготовлением пончиков, а в следующую мое тело уже спрашивало: «Какие пончики?»

— Вкусно? — спросила я слегка писклявым голосом.

Его взгляд метнулся к моему, когда он вынул изо рта мой последний шоколадный палец. — Каждый дюйм тебя приятен на вкус.

— Я… — Я прочистила горло, чтобы взять свой голос под контроль. — Я имела в виду глазурь.

Греховная, знающая улыбка, украсившая его лицо, заставила мое сердце заколотиться. — Нет, не имела, — сказал он.

Я выдернула руку из его хватки и встала между ним и плитой, нуждаясь в пространстве.

Он нахмурился еще сильнее. — Что случилось?

— Мне нужно прийти в себя, пока я не опозорилась, — сказала я.

Он нахмурился еще сильнее. — Как бы ты опозорилась?