Освободи меня

- Я горжусь тобой, - Хадсон обнял Ника. - Чертовски горжусь. Так держать, - когда он отпустил брата, они привычно похлопали друг друга по спине.

- Эм, я бы предложил тебе остаться на ужин, но еда здесь отстой. Ты не мог засунуть меня в какое-нибудь заведение в Малибу с классным шеф-поваром?

Запрокинув голову, Хадсон рассмеялся.

- Это уже не реабилитация, а отпуск.

- Что ж, тогда, пожалей нахрен братишку и принеси мне нормального мяса.

- Кстати о еде, могу я забрать тебя на день Благодарения?

- Неа, никак не получится. У меня не закончилась тридцатидневная фаза. И праздники могут вызвать желание сорваться или типа того. Вызывают у нас, зависимых, рецидив. Так что я заперт с индюшачьими рулетиками и картофельным пюре.

- Тогда увидимся на следующей неделе, - Хадсон застегнул куртку и достал из кармана ключи.

- Эй, Хадсон, не работай на праздниках. Позвони Алли, загладь вину.

Прошло почти две недели с тех пор, когда Алли загнала последний гвоздь в крышку гроба. Она позволила ему высказаться, но черта с два это помогло. И один звук ее имени был подобен ножу в сердце.

Хадсон посмотрел на землю и резко выдохнул, прежде чем снова перевести взгляд на Ника.

- Да, я пытался, Ники. Но не вышло. Между нами все кончено. В этот раз навсегда.

Глава 12

Реальность исказилась, и ночной кошмар накрыл его, врываясь в подсознание с безмолвной решимостью. Каждый момент сделался невозможным, вызывая чувство 'этого не может быть'. И все же супермаркет проявлялся все более отчетливо, резкий медный запах наполнил его ноздри. От скользкого мокрого чувства зачесались колени, кровь пропитала его джинсы, и крики матери превратились в визг сирен, рикошетом отдававшийся по барабанным перепонкам.

Сон искушал его ложной возможностью отмотать на минуту раньше. И когда Хадсон сделал это, кошмар захватил власть, заставляя вновь переживать трагедию, пронесшуюся перед глазами. Но ничто не могло выдернуть его из порочного круга.

Кровь была повсюду, блестела темно-красным в свете флюоресцентных ламп под потолком. Мужчина, истекавший кровью на дешевом линолеуме через зияющую дыру в груди, не был незнакомцем - Хадсон равнялся на него. И теперь его голубые глаза постепенно теряли цвет, пронзали Хадсона, заставляли изо всех сил вцепиться в промокшую рубашку. Он хотел, чтобы отец что-нибудь сказал, заверил его, что все будет в порядке. Но глядя в постепенно расфокусировавшиеся глаза, Хадсон услышал лишь булькающие звуки и собственное тяжелое дыхание...

Снова тяжелое дыхание и хрипы.

В мгновение ока он оказался оторван от отца. Он обернулся. Когда-то загорелая кожа постепенно серела.

Крик матери раздался одновременно с его собственным.

Хадсон скрючился на постели. Резко и часто дыша, он перекатился на другую сторону кровати, свалив лампу с тумбочки. Закрыв глаза, он попытался вновь заснуть, но ярко-красные пятна продолжали маячить на обратной стороне век.

- Проклятье, - пробормотал он. Это шоу кошмаров преследовало его ночь за ночью. Повторения были неизбежны с тех пор, как Ник решил открыть шкаф и перетрясти скелеты, которые хранились запертыми в темном уголке памяти. Теперь его подсознание отрыгивало это дерьмо, точно отправляя его в путешествие по особняку с призраками.

Прерывисто дыша и стараясь ни о чем не думать, он нетвердо встал на ноги и побрел в ванную. Оказавшись внутри, он не потрудился включать свет - ему хватало лунного света, падавшего сквозь окна от пола до потолка. Живя на вершине небоскреба, не беспокоишься, что тебя увидят голым, но как будто ему было до того дело.

Хадсон зашел в душевую кабину, повернул краны и включил самую горячую воду, какую только можно было вытерпеть, не лишившись кожи. Он уперся ладонями в мрамор и подставил спину под струи, позволяя воде омывать себя. Горячая вода была благословением, смывающим остатки кошмара, медленно, но не полностью.

Опустив голову, он почувствовал, как горячий поток разделяется на его шее, скатывается по плечам и каскадом спадает с груди и спины. И стоя там, он подумал о единственном, что могло удержать его в настоящем времени.

Алли.

Каково было чувствовать себя глубоко в ней. Вид ее тела, изгибающегося, пока он подводил их обоих к грани. Звук ее стонов, когда они кончали вместе.

И он мгновенно сделался твердым.

Каменно-твердым.

Хадсон закрыл глаза и обхватил себя обеими руками.

Алли стояла на коленях.

- Я хочу твой член.

- Где ты его хочешь? Покажи мне.

Она наклонилась вперед и раскрыла губы перед его поблескивавшей головкой. Рот ее был горячим и влажным.

Хадсон затвердел еще сильнее, забывая, где находится, и что это его рука стискивает член, что это лишь жалкая гребаная замена ее губам, обхватившим его ствол. Ничто не могло сравниться с плавным скольжением внутрь и наружу из ее прекрасного ротика, с тем, как она смотрела на него снизу вверх с жаром, не уступавшим его собственному.

Он расставил ноги, тяжело дыша, она тем временем полностью взяла его в рот. Головка члена задела горло, и наслаждение прострелило его позвоночник.

- Да, вот так, - простонал он, стискивая ее волосы в кулаке. - Глубже.